|
ЧАСТЬ 3 ОТПРАВЛЕННАЯ СТАЛИНЫМ Суеверия имеют странные корни и еще более странные последствия. Фрэнк Хэрбэрт «ДЮНА» Глава 18 Снейк позвонил через полчаса. - Тебе повезло, – сказал он. – Листов оказался в своем офисе. И, кстати, очень заинтересовался твоим вопросом. - И что? – быстро спросил Ян. - Он сказал, что Санга протекает по территории Конго. И там до сегодняшних дней существует культ Ведущего Вниз. Между прочим с человеческими жертвоприношениями. - И что же это за культ? - Один из культов «вуду». Слыхал про такое? - Приходилось, – пробормотал Ян. – Колдуны «вуду» из мертвых делают живых и наоборот. Называется «зомби». - Правильно мыслишь, господин психоаналитик, – сказал Снейк. - А что еще сказал Листов? - Слушай, я дал ему твой электронный адрес, он обещал прямо сейчас сбросить тебе короткое сообщение. Может скажешь, что все-таки произошло? - Да долго рассказывать, – пробормотал Ян. – А у меня скоро будет пациентка. - Ну так в чем дело? Приезжай после сеанса в редакцию «ЭЗО»! У меня есть пару книжек по макам колдунов. - Нет, сегодня не могу. Давай созвонимся завтра после обеда? - Идет! Если что, я пришлю за тобой машину. - Спасибо за все! До завтра. Некоторое время Ян сидел неподвижно. А затем кинул взгляд на часы и включил электронную почту. Сообщение было одно. Ян открыл его и прочел:
«Привет, Ян! Любопытно познакомиться с человеком, который интересуется культом Ведущего Вниз.Ситуация следующая: это один из вудуистских культов, распространенных в Западной и Центральной Африке. Поклоняются духу, живущему в нижнем мире.Практически во всех шаманских культах существует нижний, верхний и средний мир. Нижний мир отвечает за мир мертвых, подземные силы и земные энергии. Верхний мир за небесные силы, дух и различных духов, связанных с будущим. Средний мир - это мир людей. Культ Ведущего Вниз в Конго относится к одному из самых жестких, где до недавнего времени, а может и сейчас практикуются человеческие жертвоприношения.Теперь о масках: одевая маску, колдун перевоплощается в духа, который в этой маске существует. Удачи тебе! Антон.» Ян прочитал текст еще раз. Подумал и написал ответ: «Привет, Антон!Я тоже рад знакомству. Если позволишь, еще два вопроса: Присутствует ли в культе Ведущего Вниз образ змеи? И насколько типично использование в этом культе магических масок? Удачи! Ян.» * * * Утреннее солнце протянуло лучи сквозь комнату и коснулось мужчины и женщины, неподвижно сидящих в креслах у журнального столика. Они были голыми, и в утренних лучах их кожа приобрела таинственный оттенок внутренней поверхности раковины. Казалось, мужчина и женщина спят. Но они не спали. Пустыми взглядами в никуда они напоминали манекенов. Медленно меняя угол, солнечные лучи добрались до зеркала. Внезапно левый глаз мужчины дрогнул. Это было жуткое зрелище – неподвижное тело, тусклый правый глаз и яростно блестящий левый. Точно так же яростно блестела прошлой ночью в свете луны черная змея. В этой ярости было нечто чуждое и солнцу, и луне. Но женщина напротив не видела этого, она была далеко отсюда. Глаз обвел комнату, остановился на зеркале и подмигнул сам себе, словно был единственным живым существом в комнате. На мгновение он стал насмешливым, а потом вернулась ярость. - ЖИЗНЬ ПРИЧИНЯЕТ МНЕ БОЛЬ! – прохрипел мужчина. Эти слова заставили женщину пошевелиться. Вслед за ней пошевелился мужчина. Ярость спряталась в глубину его левого глаза, а правый ожил. - Наша посланница в самом деле мертва, – сказала женщина. Такое случилось впервые за много лет. Впервые за много лет нам попался достойный противник. Неужели время пришло? - Да, господин сделал для них особые маски. Пойдем, я покажу их. Мужчина поднялся и открыл маленькую дверь в конце комнаты. Женщина следовала за ним. Она вошла в полутемную комнату и увидела маски на стене. Они улыбались, глядя на нее пустыми глазницами. И на лбу каждой из них было нацарапаны буквы. «ЯН» и «ЛАНА», – прочитала женщина и захохотала. В глубине души ей совсем не хотелось смеяться. Но этот смех уходил корнями так глубоко, что противиться ему было невозможно. Наконец она перестала смеяться. - Наши фигурки стали большими. Теперь они наденут маски. Маски с именами. - Но сейчас еще рано. Пусть он пока поговорит с нашей девочкой. * * * Серебристая «ауди» подъехала к дому с черепичной крышей, окруженной деревьями. Ирина хлопнула дверцей и поспешила к калитке. Она опять опаздывала. Когда Ирина протянула руку к кнопке звонка, что-то заставило ее поднять голову вверх. Ее взгляд встретился со взглядом кошки. Кошка сидела на ветке дерева, нависшей над калиткой, и пристально смотрела на нее. Она была огромной, как рысь. - Ты не веришь мне? – спросила Ирина. Глаза кошки были внимательными и неподвижными. Это была странная кошка. Ирину переполнил страх. Но голос из глубины, который звучал в ней с двенадцати лет, приказал поднять руку. Она нажала на кнопку звонка. * * * В руке Ирины покачивался красный кулек. «МИЛЛЕНИУМ НАВСЕГДА», – прочитал Ян. – «Интересно, что там?» - Ирина, я просил вас не опаздывать, – сказал он вслух. - Простите, – рассеянно проговорила она. – А что это у вас за рысь сидит на дереве у калитки? - А, это наша кошка Сима. - Ничего себе кошка! - Она у нас крупненькая. Но смирная. А что, она напугала вас? - Почти. Я с детства не люблю кошек. - А кого же вы любите? – Ян пропустил ее в двери кабинета. - Наверное, змей. * * * Остап Остапович продолжал рассматривать неподвижный глаз на затылке рептилии. - Я тоже отшатнулся сначала, когда увидел это, – пробормотал за спиной Миша. - Что это значит?!. - Не знаю, Остап Остапович. Глаз ожил минут через пять после ухода эксперта. - Ты не звонил ему? - Не-ет. - И не звони пока. А змею помести в банку и хорошенько закрой. - Остап Остапыч, в этой змее живой только один этот глаз. Остальные два и все тело не подают признаков жизни. Я думаю, все это остаточные явления в той части нервной системы, которая отвечает за этот глаз. - Откуда у нее вообще взялся этот третий глаз? - Я думаю, может мутант какой? - Думать будешь потом. А сейчас возьми змею и спрячь в банку. Длинным пинцетом, который напоминал пыточный инструмент инквизиции, Миша приподнял обмякшее тело, уложил в широкую банку и завинтил стальную крышку с множеством отверстий. - А дырки зачем? – спросил Остап Остапович. - Для воздуха. Вдруг оживет, – Миша показал прокуренные зубы. - Остроумно, – пробормотал Остап Остапович. – Ладно. Вот тебе визитка. Свяжешься еще с одним экспертом. Я пойду наверх, а вы с ним еще раз проанализируйте все это. Как только будут результаты, позвони мне. * * * Мужчина подошел к противоположной стене комнаты с двумя масками и коснулся пальцами темного стекла. - Она была прекрасна, Галочка, – его голос свернулся до бархатного шепота. – Она росла в этом террариуме десять лет и ей не нужна была грубая пища. Она питалась своей особой едой. - Да, но было предсказано, что она погибнет. И теперь она больше не нужна нам. - Как ты думаешь, Галочка, они уже в самом деле осознали, что имеют дело с чем-то необычайным? Нам нужна энергия их растерянности и смятения. - Вполне, Виктор. - Ну что ж, тогда пора забрать ее. Пока они не узнали слишком много. * * * Миша остался один. Какое-то время он заворожено смотрел на змею в банке, а затем пошел к телефону в конце лаборатории. Повинуясь безотчетному импульсу, он выключил по дороге верхний свет. Осталась только лампа, освещающая стол с телефоном. Банка со змеей погрузилась в сумрак, комнату прочертили длинные тени. Все в комнате стало тревожным и чужим. Тень Миши пробиралась в густом лесу теней. Когда он подошел к телефону, голова его тени растворилась в углу, где стояла банка. Если бы он смотрел туда, ему бы почудилось какое-то движение. Но он смотрел на циферблат старенького телефона. - Алло, это Михаил Борисович? Я звоню от Остапа Остаповича. Он просит вас выступить экспертом в идентификации неизвестного вида змеи. Что? Нет, у нас есть только мертвое тело. Приезжайте, сами увидите. Будете через полчаса? Я закажу вам пропуск. * * * Ирина уселась на диван и положила рядом кулек. - Ирина, я хотел бы от змей вернуться к маскам. Помните, на первом сеансе вы сказали, что боитесь людей в масках? И добавили: они замыкают под маской свою жизнь. - Я говорила такое? - Да. И еще вы сказали: Замкнутая жизнь и есть смерть. - Замкнутая жизнь и есть смерть, – повторила Ирина, и страх хлестнул Яна – ее голос наполнился мужскими интонациями. – А... Теперь вспомнила. - Давайте обсудим это. – Ян изо всех сил пытался держать себя в руках. – Надо полагать, что замкнутая жизнь – это лицо в маске? - Конечно. - Ирина, насколько я понимаю, все дело в том, что лицо отражает жизнь лучше любой другой части тела? В смысле того, что по лицу проще всего определить возраст. - Да. Лицо – это самые точные часы нашей жизни. - Вы боитесь старости? Смерти? - Нет, я боюсь маски. - Почему? - Потому что он стоит передо мной и смотрит, – прошептала Ирина. Теперь ее голос возвысился и задрожал. Это был голос двенадцатилетней девочки. - Кто? – спросил Ян. - Человек в маске. Она словно провалилась куда-то, ее глаза стали застывшими и пустыми. - Ирина, спокойнее. Я рядом с вами. Где вы находитесь? - На даче. И человек в маске стоит рядом. Он уже сделал со мной это. - Что это? Он изнасиловал вас? - Нет, он надел на меня маску и подвел к зеркалу. Я теперь всю жизнь должна ходить в маске... - Ирина спросите его, зачем он сделал это! И тогда мы снимем с вас маску! - Хорошо, я спрошу. Некоторое время она молчала, а потом произнесла грубым голосом: - Она нужна мне, Ян Виленович. Это был все тот же мужской голос. На этот раз он был пропитан насмешкой. - Кто вы? - Ведущий Вниз. И я хочу говорить с тобой. И прежде чем Ян успел что-либо ответить, Ирина сунула руку в кулек и вытащила какой-то предмет. Потом надела этот предмет на лицо. Лица не стало. Вместо него на Яна смотрела маска с чужими глазами. * * * Пока Миша ждал эксперта, он сидел в оцепенении. Его пробудил телефонный звонок. - Михаил Борисович, к вам человек. - Да, – ответил Миша. – Прошу. Дверь открылась, на пороге показался дежурный, за ним стоял мужчина с бородкой клинышком. Он мягко улыбнулся. - Я Иван Степанович. Занимаюсь древними и современными мифологиями. Моя главная специализация – культы змеи. - А я думал, вы зоолог, – проговорил Миша. Его вдруг охватила тревога. - В какой-то мере я и зоолог. Ну-с, где ваша подопечная? - Подопечная?.. Вы говорите о ней так, будто она не только живая, но и разумная, – Миша криво улыбнулся. - Простите, – в голосе Ивана Степановича прозвучало нетерпение. – Я бы хотел увидеть предмет нашего разговора. Тревога лопнула и превратилась в ужас. Мише захотелось позвонить Остапу Остаповичу или закричать, но вместо этого он послушно поднялся, подошел к выключателю и зажег свет. - Она там, в углу, в банке, – сказал он, не оборачиваясь. Что-то вынуждало его стоять лицом к стене. - Простите, где? Миша заставил себя обернуться. Банка была пуста. * * * В это время Ян сидел напротив женщины в маске. Он забыл о том, как ее зовут. Более того, он забыл о том, что это женщина. Потому, что она вновь говорила с ним голосом мужчины. Из улыбающегося рта маски звучали странные слова: - …Итак, я бросаю тебе вызов. Тебе и твоей жене. Я открываю тебе свои намерения. А в конце разговора ты все забудешь. - Зачем тебе это? - Я так живу. - А зачем рассказывать, если я забуду?... – Ян чувствовал, что ему все труднее говорить. - Может для того, чтобы лучше понять себя. К тому же ты интересен мне. Ты отличаешься от остальных. А память твою я очищаю, чтобы ты не наделал глупостей. Но не беспокойся, когда придет время нашего следующего разговора, ты вспомнишь все. - Кто ты? - Я же сказал тебе, Ведущий Вниз. - Что это значит? - Я путешествую в нижних сферах души. И приглашаю туда всех, с кем меня свела судьба. - Не понимаю… Объясни. - Ты устал. На сегодня достаточно. Мы продолжим на следующем сеансе. Сейчас я досчитаю то трех, ты вернешься в обычное состояние и забудешь наш разговор. Раз, два, три!.. Резким движением Ирина сняла маску и сунула ее в кулек. Ян дрогнул и открыл глаза. * * * Остап Остапович сидел за столом в своем служебном кабинете с дубовыми панелями и задумчиво смотрел на рисунок, лежащий перед ним на столе. Грубыми карандашными линиями там была изображена фигура человека в маске и два слова печатными буквами: «Ведущий Вниз». - Кто же ты такой, сукин сын?.. – пробормотал Остап Остапович. Он склонился над рисунком, постукивая карандашом. В стекле, покрывающем стол, отразилась его бритая голова и генеральские звезды. Остап Остапович вздохнул, открыл потрепанную тетрадь и углубился в чтение. Справа от него лежала еще одна тетрадь, больших размеров, с наклеенным на обложке машинописным текстом: «Психология колдуна». Зазвонил телефон, один из трех на столе, самодовольный красный аппарат, переживший трех владельцев этого кабинета. - Борисенко слушает! – проговорил Остап Остапович, поднимая трубку. - Остап Остапович, здравствуйте. - Миша, ты? Что голос такой потухший? - Она исчезла, Остап Остапович! - Жинка твоя что ли? Говори яснее! - Змея, Остап Остапович… Только что была в банке. А теперь банка пустая. И ведь крышка была завинчена намертво. Мы перерыли всю лабораторию, но ее нет… Остап Остапович, я не… - Верю, что не понимаешь. Еще раз прочешите всю лабораторию. И весь первый этаж. А потом подготовь письменный отчет. - Есть! – ответил Миша. - Выполняй! Остап Остапович положил красную трубку и снова посмотрел на рисунок. - А ты действительно сукин сын, – сказал он. * * * - До свидания, Ян Виленович, – сказала Ирина своим обычным голосом. – Вы мне очень помогли сегодня. Ян кивнул. В голове его было мутно, а тело одеревенело, словно он проспал ночь на холодной бетонной плите или переплыл туда и обратно реку шириной с Волгу. - До послезавтра? – улыбнулась Ирина. - Да, в то же время, – Ян заставил себя улыбнуться в ответ и почувствовал, что губы слушаются с трудом. Некоторое время он сидел в кресле, ощущая, что силы возвращаются к нему. Затем достал бутылку «Хенесси» и выпил рюмку. Волна коньячного тепла вошла внутрь и стало еще легче. Криво усмехнувшись, Ян потянулся. «А ведь я изменил своему правилу – никогда не пить до часу дня. Если так пойдет после каждого сеанса, можно спиться», – подумал он. Что было на сеансе он почти не помнил. Воспоминание затаилось туманным комком на дне души. И Ян старался пока не ворошить этого. Как всегда он доверился звериной интуиции, которая включалась в подобные моменты. Ян поднялся, сделал несколько вальяжных упражнений «тай-цзы», завершив их стремительной композицией каратэ. После этого стало еще легче. И когда зазвонил телефон, он уже почти полностью пришел в себя. - Я слушаю. - Ян Виленович, добрый день еще раз! – пробасил в трубке знакомый голос. Теперь он был неестественно бодрым. - Здравствуйте, Остап Остапович. - Ну что, Ирина была? - Да. - И как? - Как всегда. - Вот и славно! Как и договаривались, жду у себя дома. Будем читать африканский дневник. И обязательно берите с собой Ланочку. В 16.00 за вами заедет мой шофер. * * * Ян положил трубку и откинулся в кресле. Усталость накрыла его голову тяжелой ладонью и глаза закрылись сами собой. Он провалился в сон. В этом сне была Лана и человек с козлиной бородкой, сидящий за столом посреди лесной поляны. На столе лежала черная змея. Человек с козлиной бородкой водил над ней руками. Через несколько мгновений змея зашевелилась. Сначала медленно и неуверенно, а потом все яростней. Она спрыгнула на траву и поползла к краю поляны. Ян уже подумал, что она сейчас скроется в лесу, но она вдруг изменила направление. Извивающееся тело двинулось к Лане. - Л-а-ана, берегись! – закричал Ян, бросился наперерез и закрыл собой Лану. Страха не было, он ощущал себя мангустом, который должен победить. Змея прыгнула, рука Яна поймала ее у самой головы. Черное тело стегало воздух, как плеть. Ян изловчился, схватил ее за хвост, и стал соединять яростно распахнутую пасть и кончик хвоста. Это оказалось бесконечно сложно, словно змея была стальной. Наконец ему удалось впихнуть кончик хвоста в ее пасть. Челюсти сомкнулись. В тот же миг она перестала сопротивляться. - Уроборос, – сказал Ян чужим голосом. – Змея, которая укусила себя за хвост. - Она отравилась собственным ядом и теперь стала по-настоящему неживой, – проговорила Лана. – Смотри! Ян поднял змею и увидел, что держит в руках ржавое металлическое кольцо, изображающее змею, вцепившуюся в свой хвост. Он размахнулся и зашвырнул его в лес. А затем обернулся, стол был пуст. Человек, сидевший за ним исчез. - Кто ты! – закричал Ян. – Выходи! - Ты справился со слугой, но так ли легко будет справиться с господином?.. – раздался голос, идущий отовсюду. А Ян проснулся. Из всех образов сна осталась только змея, вцепившаяся в свой хвост, и чувство победы, смешанное с тревогой. Ян посмотрел на часы, стоящие на каминной полке. Они показывали без двадцати четыре. Ян вытащил мобильный и набрал Лану. - Привет! - Привет! Ты уже окончил сеанс? - Я успел даже немного вздремнуть. Представляешь, мне приснилось, что та самая черная змея ожила. Но мне удалось уничтожить ее, заставив укусить собственный хвост. - И слава Богу!.. - А еще мне звонил Остапович. Одевайся, за нами в четыре приедет машина.
Глава 19 «Почему шофер все время провожает нас до дверей Остаповича?» - спросила как-то Лана. Вспомнив об этом, когда машина мягко подрулила к подъезду, Ян предложил: - Может мы поднимемся сами? Шофер, крепкий молодой человек в штацком, улыбнувшись застенчиво, но твердо, сказал: - Простите, не положено. Они поднялись вместе с ним на пятый этаж добротной «сталинки». Лифт был вполне современным – двери раздвигались с музыкальным звоном, а кнопки играли разноцветными огоньками. Как всегда шофер сам позвонил в дверь и что-то сказал в переговорное устройство. Через несколько секунд дверь открылась. Остап Остапович стоял в полутемной прихожей. - Заходите, Ланочка и Ян Виленович! Пропустив их, обернулся к шоферу: - Спасибо, Петруша. Жди внизу. - Есть! – отчеканил Петруша. Дверь захлопнулась. Когда Лана увидела ее в первый раз, она показалась ей почти в полметра толщиной. Обитая черной кожей снаружи, изнутри дверь была стальной. «Мне нравится вид металла, – объяснил тогда Остап Остапович. – Чувствуется надежность. К тому же ее можно использовать вместо зеркала. Очень удобно для прихожей». И изрек, подняв указательный палец с видом Станиславского: - Квартира начинается с двери! Посреди двери торчало колесо – из тех, что бывают на подводных лодках. Это было не случайно, ибо Остап Остапович как-то обронил, что начинал свою многотрудную службу простым матросом на подводной лодке. Поворот этого колеса делал взлом двери практически невозможным – в обе стены, пол и потолок уходили массивные стальные штыри. «Неужели ее совсем нельзя взломать?» – полюбопытствовала как-то Лана. «Разве что прямым попаданием из противотанковой пушки, – пошутил Остап Остапович. – Да только как они вкатят сюда эту пушку?» - и густо засмеялся. Остап Остапович провел их в свой кабинет и усадил на диван. Здесь все усиливало ощущение надежности – и мебель, и даже стены. Две из них были покрыты дубовыми панелями в рост человека – «не люблю обоев», – признавался Остапович, – оставшиеся две от пола до потолка были заняты полками с книгами и разнообразными предметами в коробочках, баночках, колбах и без оных. - Кстати, Лана Свет-Анатольевна, чего это вы на меня так смотрите? Ах, ну да, вы впервые видите меня со звездами на погонах! Простите, чтоб не выглядеть вперед вами солдафоном, я сейчас переоденусь. Хозяин исчез и они остались одни. Взгляд Яна, как всегда, остановился на перстне белого металла с переливающимся разноцветным перламутром, который почему-то лежал в запаянной стеклянной колбе. «Этот артефакт носит название «Перстень Сверхчеловека», – объяснил однажды Остап Остапович. – Он был найден в одном из магических центров СС в 1945. Как-нибудь расскажу подробней». Но обещание пока оставалось обещанием. Остап Остапович появился в необъятной плющевой пижаме, став в ней удивительно похожим на мятежного генсека, заполнившего в прошлом просторы Родины кукурузой и показавшего всему миру подлинную «Кузькину мать». Он уселся в потертое кожаное кресло, которое жалобно скрипнуло под его стокилограммовым весом. - Ну что, чаю не предлагаю, то что вы сейчас услышите, поинтереснее чая. То, что Остап Остапович не предлагал чаю было весьма необычно. Чаепитие в его доме стало для Яна и Ланы настоящим ритуалом. Ян прищурился и увидел на лбу Остаповича особую морщинку, которая появлялась всегда, когда происходило нечто выходящее из-под контроля. Ян хотел спросить про черную змею, но передумал. И когда Лана открыла рот, готовая сделать то же самое, он сжал ее руку. - Мы готовы слушать, Остап Остапович.
Глава 20 - Маленькое предисловие, – начал Остап Остапович. – То что вы сейчас услышите, когда-то было государственной тайной. И так как никто не оглашал эту информацию в эпоху гласности, она для меня так и осталось государственной тайной. Поэтому из уважения ко мне прошу, чтобы все это осталось между нами. Остап Остапович помолчал и продолжил: - Общеизвестно, что в конце тридцатых годов по личному приказу Гитлера было совершено несколько экспедиций в труднодоступные районы Тибета, Монголии и Индии. Ими руководили крупные ученые и офицеры «СС». Цель – поиск магических амулетов, которые могли бы способствовать победе в мировой войне. Однако никто не знает, что точно такие же экспедиции были отправлены и Сталиным. Но только в другие регионы – в частности в Западную и Центральную Африку, которые славятся могущественными колдунами. Одной из таких экспедиций была экспедиция антрополога с мировым именем Иона Инокова. - Невероятно! – прошептал Ян. - Сталин был не менее суеверен, чем Гитлер. До войны в НКВД было целое управление, аналогичное моему, только оно не расследовало таинственные дела, а, если можно так выразиться, само их фабриковало. Его работники, например, производили манипуляции с восковой фигуркой Троцкого. Так что сначала ледоруб вонзился в восковую голову бывшего наркома по военным делам… - Погодите, почему же все это так и не просочилось в печать? – не удержался Ян. - Уважаемый Ян Виленович, я думаю, вы очень удивитесь, но я должен сказать, что в период гласности в печать просочилось очень и очень немногое… Но давайте не будем отвлекаться. Управление, о котором я говорил, занималось также отправкой магических экспедиций – в секретных делах они так прямо и называются. Однако после того, как экспедиции вернулись, Сталин отменил свое решение. К тому времени он все больше сближался с православными кругами. И его убедили, что все эти «дьявольские предметы» в конце концов обратятся против него. В отличие от него, Гитлер продолжал пользоваться этими предметами в ходе войны. Что из этого вышло, вы знаете… Но вернемся к управлению НКВД по «магическим делам». В 1937 году оно было ликвидировано. И большинство магических артефактов были законсервированы в хранилищах НКВД. А вот маска, которую привез Ион Иноков почему-то осталась у него. А теперь слушайте дневник, который Иноков писал по дороге, а окончил уже по приезде в Москву… Точнее не дневник, а фрагменты дневника. Ибо когда эта тетрадь попала мне в руки, в ней не хватало очень многих страниц… Остап Остапович протянул руку к журнальному столику, надел очки и раскрыл тетрадь. Собираясь читать, он откашлялся, прочищая горло. А затем, вдруг передумав, нажал на кнопку магнитофона, и комнату наполнил глухой мужской голос.
Глава 21 «8 ноября 1936 года. Сегодня в час ночи меня вызвали к Сталину. Я поздравил его с годовщиной Октября. Тот молча кивнул. А потом спросил меня, покуривая трубку: - Что вы думаете о первичности материи и вторичности духа, товарищ Иноков? Он никогда раньше не задавал мне подобных вопросов и я сильно растерялся. - Я полностью разделяю точку зрения Ленина и партии, товарищ Сталин. - Вы же думающий человек, профессор Иноков, почему же вы отвечаете так ортодоксально? В его голосе затаилась насмешка. Но то, что он назвал меня привычным словом «профессор», добавило мне смелости. - Дух способен воздействовать на материю, – осторожно сказал я. - Правильно. Но я бы сказал радикальнее. – Он стал прохаживаться по ковровой дорожке выпуская клубы дыма. – Один дух, конечно, вторичен по отношении к материи, но если духов много, не кажется ли вам, профессор Иноков, что они будут первичны? В голосе Сталина по-прежнему была насмешка. Но было и что-то еще, очень серьезное. И самое главное, я тогда почувствовал, что речь идет не о едином духовном порыве строителей коммунизма, а о чем-то совершенно ином, нечеловеческом. Это настолько сбило меня с толку, что я выдавил: - Это анимизм… - Давайте не будем ставить штампы и клеить ярлыки, товарищ Иноков. Или вы думаете иначе? - Нет, товарищ Сталин. - И даже Гитлер не думает иначе, когда заходит вопрос о духах. Это вопрос не просто политический, это вопрос выживания. И поэтому одного такого духа мы поручаем вам изловить и доставить в Москву. Вы понимаете меня? И не дожидаясь моего ответа продолжил, теперь его голос звучал серьезно: - Наше революционное преобразование мира нуждается в использовании всех допустимых сил. Вы отправитесь в Западную Африку. Там, как мне докладывали есть очень интересные предметы. Материальные предметы с особыми духовными свойствами. Как видите, материя первична и, одновременно, вторична – она содержит в себе духов, а мы берем их в союзники нашего коммунистического духа. Это диалектика, профессор Иноков. Мне вновь почудилась насмешка в его голосе. Я молчал, не зная что сказать. А он подошел ко мне и потрепал по плечу. - До свидания. С вами свяжется человек, ответственный за организацию этой компании, простите, экспедиции. Ведь у вас, ученых, это называется именно так? - Да, товарищ Сталин. - Ну вот и хорошо, товарищ Иноков. Идите. И возвращайтесь с победой. Я уже дошел до двери и взялся за ручку, как вдруг за моей спиной вновь раздался голос: - Кстати, вы знаете, что у вас библейское имя? Я обернулся и глупо кивнул. - Почитайте о нем на досуге. А теперь до свидания. На этом аудиенция была окончена. Меня отвезли домой. Стоит ли говорить, что я так и не уснул до утра. Я достал карту Западной Африки и изучал ее до рассвета… 2 декабря 1936 года. Сегодня мы отправляемся. Я только номинально руковожу экспедицией. Всем заправляет некто «комиссар Духов». Это не настоящее имя. Я придумал ему псевдоним. Как только я открыл блокнот, он спросил меня, что это такое. - Дневник, – ответил я. – Простой путевой дневник. - Послушайте, академик, – сказал он мне. – Я не могу запретить вам писать. Однако… - Профессор, а не академик, – поправил я его. - А мне без разницы. Так вот, профессор, я не могу запретить вам писать, но я запрещаю описывать точный маршрут следования и имена. Ясно? - В общем да, коллега, – ответил я. – С вашего позволения я использую псевдонимы. Он что-то пробурчал и отошел. А я с тех пор с тех пор стал называть его «комиссар Духов». Прозрачный намек. Так вот, комиссар Духов больше не заглядывает ко мне в дневник. Видно кто-то сказал ему, что у меня была личная аудиенция у Сталина. 24 декабря 1936 года. У дикарей, обитающих на берегах притока Конго - реке Санга - есть миф о духе по имени Кио-Боро, что означает «Ведущий Вниз». Это могущественная сущность, которая в обществе черной змеи с тремя глазами карает неправедных. С Ведущим Вниз вступают в контакт особые колдуны, которые надевают маски из серого дерева с улыбающимися ртами. Считается, если такую маску наденет непосвященный и даже простой колдун, на него и его семью падет проклятие – в них войдет Ведущий Вниз, с тем, чтобы мучить до конца дней. Дикари уверяют, что маску Ведущего Вниз никто не делает – она появляется утром на алтаре после ночного ритуала. Упоминание о культе Ведущего Вниз встречается в книге одного исследователя Африки, которую комиссар Духов вручил мне только после прибытия на берега Санги. Как выяснилось, это соответствует истине – племена живущие здесь действительно верят в существование этого духа и совершают постоянные ритуалы в его честь. Колдуны, которые служат ему, окружены особым уважением и страхом. Я начинаю догадываться, что главной целью нашего путешествия есть нахождение подлинных предметов культа Ведущего Вниз. 25 декабря 1936 года. Нужно сказать, что на наш катер, вооруженный пулеметом, местные жители взирают с меньшим почтением, чем на колдуна Кио-Боро. Сегодня, когда мы пристали к одной из деревень, чтобы закупить продовольствия, стали свидетелями интересного происшествия. В деревню на каноэ приехал негр из соседнего племени с женой и прехорошенькой дочерью. Тут у них было что-то вроде ярмарки. Негр вышел из лодки, за ним жена и дочь. И тут к ним подошел высокий человек, с лицом, расписанным желтой краской. Его глаза были обведены желтыми кругами, а рот окружала гротескная желтая улыбка. В сочетании с черной кожей смотрелось жутковато. В левой руке он держал кожаную сумку, а в правой – нечто вроде короткой плети. Высокий человек резко что-то сказал отцу семейства, указав на дочь. Тот начал возражать. Наш переводчик объяснил, что колдун Ведущего Вниз приказывает отдать ему девушку в наложницы. И тут произошло необъяснимое. С гневным выкриком колдун рассек воздух плетью, а затем вытащил из сумки деревянную маску и надел ее на лицо. Маска заулыбалась так жутко, что негр с семейством тут же униженно пали на колени и девушка перешла в собственность колдуна. Это привело комиссара Духова в состояние неизъяснимого возбуждения. Он отвел меня в сторону и стал горячо убеждать сойти на берег, чтобы заполучить эту маску. Мне с трудом удалось уговорить переводчика, негра из местных, обратиться к колдуну. Как я и предполагал, он отказался продать нам маску и так как нас тут же обступила толпа на берегу, комиссар не решился настаивать. Однако нам все-таки удалось заполучить один магический предмет. Это оказалась та самая короткая плеть. Колдун указал на револьвер комиссара, а затем на свою плеть. Тут все было ясно без переводчика и они обменялись предметами своей власти. При ближайшем рассмотрении это оказалась вовсе не плеть, а искусно сплетенная из кожи черная змея. В голову ее искусно вплетены три глаза из хрусталя - два обычных и третий на затылке. Наш переводчик и проводник смотрят на нее с ужасом, как будто это живое существо. Пришлось спрятать ее подальше. Комиссар Духов торжествует. По-моему этот простодушный малый совершенно не подозревает о подлинном смысле нашей экспедиции. Ему кажется, что мы разыскиваем сокровища, которые стоят больших денег и будут потом проданы за американские доллары или фунты. Естественно, я не пытаюсь его разубеждать. Кстати, доблестный комиссар играет роль немого и я объясняюсь с ним на людях языком жестов. Дело в том, что по легенде я – англичанин, ученый из Оксфорда, а он мой слуга. Это связано с тем, что наш комиссар языкам необучен и из английского усвоил только «Йес, сэр». Он сначала хотел выдавать себя за немого ученого, но я убедил его, что роль немого слуги будет более органична. Скрипнув зубами, комиссар согласился. По утрам он даже подает мне кофе. Но иногда я ловлю на себе его взгляды, полные классовой ненависти. Ох, как бы по приезде в Москву не отлились кошке мышкины слезки! 31 декабря 1936 года. По мнению дикарей, если хоть одна маска Кио-Боро будет украдена и увезена за пределы обитания племени, наступит конец света. Поэтому они весьма ревностно охраняют их. И еще: в верховьях Санги обитает странное светлокожее племя, весьма похожее на древних египтян, какими они дошли до нас в изображениях и саркофагах. К тому же их мифы о Ведущем Вниз перекликаются с египетскими мифами о боге Сете. Они называют Ведущего Вниз Ко-Сетом. У них тоже есть сказание о конце света, который наступит после того, как маска Ведущего Вниз будет украдена... Вот как я узнал об этом. За день пути вверх по течению Санги мы встретились со жрецом Ведущего Вниз этого племени. Мы вновь пристали у селения. На этот раз мы сошли на берег с твердым намерением добыть новые магические артефакты. Наша компания состояла из трех человек – меня, комиссара, переводчика и проводника. На катере остался наш славный чернокожий капитан и такой же славный чернокожий кок. Странно, что комиссар доверяет им, оставляя одних на катере. Наверное, это чернокожие агенты НКВД или местные коммунисты, и они только и мечтают о том, чтобы при помощи африканских амулетов поскорей грянула мировая революция. Мы были экипированы весьма тщательно. На поясе комиссара на этот раз висели аж два револьвера, что делало его похожим на сумасшедшего ковбоя, который зачем-то надел пробковый шлем. Кстати этот пробковый шлем весьма пикантно смотрится с его рязанской физиономией. К тому же он постоянно курит сигары. Видно так его проинструктировали в НКВД об особенностях английского менталитета. Но довольно сарказма! Ибо сегодня произошло подлинное открытие. Когда мы вышли на площадь в центре селения, окруженные стайкой детишек и подростков, то увидели в центре у большой хижины сразу трех колдунов со знакомыми нам желтыми улыбками, наведенными на лицах. Когда они увидели нас, самый отвратительный из них что-то крикнул, указывая на нас пальцем. И хотя все во мне сжалось от недоброго предчувствия, я успел заметить, что на кончике пальца тоже была та самая краска. Через мгновение нас уже окружила толпа, вооруженная копьями. Комиссар тут же выхватил оба револьвера, а в моей руке очутился браунинг. Но видно прошли те времена, когда здешних дикарей можно было напугать огнестрельным оружием – в руках некоторых я увидел мушкеты эпохи раннего рабовладения, а у одного свирепого на вид воина и вполне современную винтовку. К чести комиссара Духова скажу, что перед лицом возможной смерти, он так и не выдал умения говорить по-русски. Он молчал и даже не выплюнул сигару. Лишь правый его револьвер делал странные движения, словно осенял толпу крестным знамением. Дело принимало крутой оборот. Один из трех колдунов, которые остались за пределами круга, выкрикнул еще раз, и толпа начала наступать на нас, сужая круг. - Что он говорит? – спросил я по-английски у переводчика. - То, что мы посланники злых духов, – заикаясь ответил тот, – и нас нужно… Я перебил, не ожидая, пока он закончит: - Передай им, что это ошибка и мы солидарны с трудовым африканским народом в его борьбе против… злых духов! К стыду своему должен признаться, что в этот критический момент мне пришла на ум подобная ахинея. Видно риторика Родины засела глубоко в подсознании. Переводчик застыл, раздумывая, как лучше озвучить это на том наречии, которое зовется здесь родным языком… И вдруг раздался еще один повелительный оклик. В нем слышалось нечто нечеловеческое. Толпа дрогнула и остановилась. А потом раздался еще один призыв. Он отличался от предыдущего Я с трудом узнал в нем голос того самого колдуна, который указал на нас пальцем. Толпа расступилась, а потом как-то сразу рассеялась. Так порыв ветра разгоняет мошкару. Мы увидели странную картину – все три колдуна пали ниц перед бронзовым мускулистым человеком в пятнистой набедренной повязке. Но он не обращал на них внимания. Он смотрел на нас. А я смотрел на него. Он напомнил мне изображения египтян из гробниц и храмов. На его бритом лице была небольшая бородка. Он переступил через распростертые тела и спокойно пошел к нам. Его руки были чисты, то есть пусты. На мгновение мне показалось, что я перенесся на много веков назад, когда этот странный народ правил Африкой. Он подошел к нам и заговорил. Мне его голос по-прежнему казался нечеловеческим. - Что он говорит? – спросил я переводчика. - Простите, я не понимаю, – пробормотал он. Я подумал, что этот образованный негр, уверявший, что учился в Американских Соединенных Штатах, был в состоянии суеверного стресса и повторил вопрос. - Я в самом деле не понимаю, – ответил он. Молчавший до этого момента комиссар неожиданно подал дельную мысль. Он приблизился ко мне и горячо зашептал на ухо: - Пусть попробует проводник. Он-то из местных. А передают пусть по цепочке. - Пусть попробует проводник, передавать будете по цепочке, – озвучил я по-английски для нашего ученого негра. Тот кивнул и толкнул проводника, который лежал в пыли точно так же, как и три колдуна. «Египтянин» понял нашу идею и что-то резко сказал проводнику. Проводник, наконец зашевелился и поднял голову. Диалог начался. - Он говорит, что рад приветствовать вас, – сказал переводчик. - Скажите ему, что мы тоже рады. Скажите, что я английский ученый Джон Смит. А это мой помощник, мистер Духофф. И спросите, что здесь происходит. Переводчик наклонился к проводнику, который стоял перед нашим собеседником на коленях, и перевел. «Египтянин» выслушал его, улыбнулся и заговорил в ответ. Это продолжалось довольно долго. Наконец я дождался перевода. - Он сказал, что его имя Генос и он восстановил порядок, указав шарлатанам их место, – произнес переводчик. - Шарлатанам?... - пробормотал я. – Что он имеет в виду? - То, что он истинный колдун Ведущего Вниз. А эти трое – только суеверные обманщики. Внезапно до меня дошел смысл этих слов. «Вот этот человек точно имеет отношение к магическим предметам!» – мелькнуло в моей голове. - Далеко ли отсюда ваше селение и можно ли увидеть его? – я решил действовать напрямик. - Оно в пяти днях пути, и я приглашаю вас туда. Выше по течению – порог, мои люди будут ждать вас там. И тогда вы точно увидите настоящую маску Ведущего Вниз. Меня поразило даже не то, что он вдруг заговорил о маске Ведущего Вниз, хотя я сам не упоминал о ней. Я был поражен его тоном, мягким и интеллигентным, словно мы с ним находились в гостиной времен серебренного века. Неожиданно что-то заставило задать еще один вопрос. Я заговорил как сомнамбула: - Скажите, а что произойдет, когда настоящая маска Ведущего Вниз покинет эти места? Я слышал, что будет конец света. Продолжая улыбаться, он сказал не меняя тона: - Конец света наступит тогда, когда маска Ведущего Вниз попадет к северным колдунам, которые странствуют в нижних мирах души. Он говорил еще что-то, это был целый миф, но словарный запас нашего проводника не позволил полностью передать смысл. Миф в целом очень запутанный, говорится о человеке, который по приказу Ведущего Вниз возьмет в жены дочь… И в есть нем еще одна странная деталь: перед концом света одна маска породит еще две. Все это безумно интересные данные, которые по приезду я обязательно использую для моего фундаментального труда «Психология колдуна». А потом колдун исчез так же неожиданно, как и появился… 1 января 1937 года. Вот и наступил Новый год. Впервые встречаю его без снега и елки. Мы по-прежнему плывем вверх по Санге. Сейчас темно, над головой мерцают тропические звезды. По обе стороны от нас тянутся джунгли. Они наполнены звуками. Правая сторона почему-то кажется мне относительно безопасной, а вот левая таит в себе нечто ужасное. Час назад получил подтверждение этому. Слева раздался рев какого-то существа, не берусь даже описать эти звуки – в них было все – от воя волка до рыка льва и шипения змеи. Услышав это, наши чернокожие друзья принялись крестится – все они родом из достаточно цивилизованных районов и над каждым из них потрудились миссионеры. Но при этом они остаются закоренелыми язычниками. На мой вопрос, что это было, капитан ответил двумя словами: «Мокеле-мбембе». Мне вспомнилось, что в этих самых местах лет двадцать назад была немецкая экспедиция капитана фон Штайна, которая пыталась найти мифическое ящероподобное существо, которое туземцы называли «мокеле-мбембе». Тогда они ничего не нашли. Я вернулся в каюту и раскрыл отчет фон Штайна, который комиссар вручил мне среди прочей литературы, когда мы сели на катер. И, наконец, нашел отрывок, который решил записать здесь: «…Нам сказали, что одну особь заметили на несудоходном отрезке течения реки Санга, где-то между речками Мбайо и Пикунда; к сожалению, эта часть реки не могла быть исследована из-за того, что наша экспедиция оказалась скомканной… Рассказы туземцев сводятся к следующему описанию. Мокеле-мбембе, как говорят, имеет серо-бурую окраску, гладкую кожу и размерами приблизительно сходно со слоном или, по крайней мере, с гиппопотамом. У него длинная и очень гибкая шея и только один зуб, но очень длинный. Кое-кто считает, что это рог. Говорят, что приблизившиеся к зверю каноэ обречены: животное тут же нападает на них и убивает команду…» Если бы я прочитал это, сидя у камина на моей подмосковной даче, я бы только посмеялся. Но здесь, в сердце Африки все воспринимается по другому… Неужели в поле зрения НКВД попали и такие существа? Ведь установлен же на катере пулемет… Но потом я отвлекся на вчерашнего колдуна и мысли мои потекли совсем в другом направлении. Кстати, о египтянине. В последнее время я постоянно думаю о нем. И не только я. Вот что произошло вчера вечером. Когда мы вернулись на катер после испытания наших нервов на прочность, я сделал записи в дневнике и уселся у иллюминатора, глядя на воду, на которой мигали блики закатного солнца. Мои размышления были прерваны появлением комиссара. Он был с неизменной сигарой и от него сильно пахло водкой. Вот уже неделю этот запах следует за ним по пятам. Видно, он решил заспиртовать в этом походе свои лучшие черты. - Вы опять пьяны, комиссар? - Почему вы называете меня комиссаром? Между прочим у меня есть звание и не маленькое! - Ну как же, я делаю это для конспирации. Вы же сами просили. Так по какому поводу вы пьяны? - Вы знаете, профессор, что приближается Новый год? А есть такой хороший русский обычай – проводить год старый! - Да, дорогой комиссар, я помню об этом. Но, пожалуйста, не шумите, вы же немой! - Ерунда! Эта команда состоит из верных людей! – возразил он. – Если б вы знали сколько им заплатило НКВД… Или заплатил? Вы не помните, НКВД «он» или «оно»? Я молчал. Какое-то время комиссар изучал огромную муху, прилипшую к клейкой ленте в углу каюты, а затем сказал, понизив голос: - Теперь, когда мы почти подобрались к цели нашего путешествия, я имею право открыть вам государственную тайну. - Я польщен, – иронически ответил я. - Мы отправляемся за маской этого самого Ведущего Вниз, которая находится в племени нашего бронзоволицего друга. - Вот как? - Маска обладает большой ценностью, профессор, и мы не должны ее прошляпить. Но я сейчас хочу сказать о другом! Этот наш светлокожий колдун еще тот фрукт! Как вы думаете, вам удалось бы уговорить его поехать с нами? Это было бы весьма интересно – и маска, и ключик к ней. Ведь, как мне показалось, у вас установился контакт. Меня не обманешь! – он погрозил мне пальцем. Вот те раз! А ведь комиссар не так прост, как показался на первый взгляд. Значит он воспринимает маску не просто как материальный предмет, который можно продать… Я пристально посмотрел на него и сказал: - Я попробую. - Да, натерпелись мы сегодня! – произнес комиссар, выпуская клуб сигарного дыма. – А здорово я придумал – предавать по цепочке? – пьяно хохотнул он. - Вы хотели сказать, передавать, – вежливо поправил я его. - А я как сказал? - Предавать. - Да ну! Вот уж припечатали меня, профессор, так припечатали! Как говорил один враг народа, последователь некого Фройда, случайных оговорок не бывает. Умнейший мужик был! Все, говорил, из подсознания идет. Видно это у меня профессиональные моменты из этого самого подсознания выходят. Кстати тот самый фройдист-троцкист всю свою цепочку выдал до последнего человечка. Внезапно голубые глаза комиссара стали оловянными. Он выхватил револьвер и поднес к моему лицу. - А вы, профессор, – сквозь зубы проговорил он, – все мне верно изложили о вашем разговоре с колдуном? Ведь у меня революционный характер, в случае чего могу и к стенке! И поверьте, у меня такие полномочия имеются! На меня смотрел черный зрачок револьвера. Странно, но страха совсем не было. Я вспомнил свой разговор со Сталиным, и он стал для меня словно магической защитой. - Уберите оружие, – сухо сказал я. – Или вы хотите самостоятельно общаться с местными колдунами? Какое-то время комиссар стоял передо мной неподвижно, как зомби, а потом как-то сразу сломался. - Простите, нервы после утренних переживаний ни к черту, – и опустил ствол. - На первый раз я вас прощаю, – произнес я. И чтобы окончательно поставить его на место спросил: - А что за знаки вы делали, когда нас окружили туземцы? - Я осенял их звездным знамением, – пробормотал комиссар Духов. - Что-что? - Ну, вместо креста используется звезда. Вот так, – и он начертил стволом револьвера пентаграмму в воздухе. – У нас ребята, когда идут на опасные задания, всегда так делают. Суеверие, конечно, – смутился комиссар, – но иногда укрепляет дух. - И откуда это пошло? – у меня проснулось настоящее любопытство. – Простите, я спрашиваю вас, как антрополог. - Когда мы проходили занятия в психотделе, нам рекомендовали делать именно так. А то некоторые несознательные в таких случаях крестятся… Руководитель по психологии говорил, что это изменение психо-графической установки или что-то в этом роде. - Понятно, – сказал я. – А теперь позвольте пожелать вам спокойной ночи. Завтра нам предстоит еще один день работы. Комиссар ушел, а я подумал о том, что в нашей стране все-таки нет атеизма. Может только на поверхности – на плакатах, в лекциях, в брошюрах. А в глубине нечто совсем иное… И эта страна послала меня за маской колдуна Ведущего Вниз. Удастся ли мне найти ее и самое главное удастся ли привезти в Москву? Только сейчас я понял, насколько трудна эта задача. И опасна. Причем не только для моего тела. Как писал Карел Чапек в «Войне с саламандрами»: «Там есть раковины, но их стерегут черти...»
Глава 22 Остап Остапович протянул руку к магнитофону и нажал на кнопку. Раздался щелчок и кабинет заполнила тишина. - В этом месте в дневнике не хватает нескольких листов. Давайте сделаем небольшую паузу и выпьем чаю. Он распорядился о чае и почти тотчас дородная домработница внесла поднос, словно знала, когда они окончат. - Ну что скажете, друзья мои? – спросил Остап Остапович, отхлебывая из стакана в серебряном подстаканнике. - Неужели это и есть голос того самого профессора Инокова? – взволнованно спросила Лана. - Нет, это голос одного из наших сотрудников, бывшего актера, – покачал головой Остап Остапович. - Но это все было на самом деле? - Похоже на то, Лана Анатольевна. - А магнитофонная запись полностью соответствует дневнику? – и Лана указала на блокнот, лежащий на журнальном столике. - Полностью. Если мы конечно не будем считать вырванные страницы. - Кто же мог их вырвать? - Не знаю, Ланочка. Ко мне этот дневник попал два года тому в этом самом виде. Я думаю, в нем отсутствует около половины страниц. А вы чего молчите, Ян Виленович? Услышав свое имя, Ян вздрогнул. - Сегодня утром я читал Чапека. «Войну с саламандрами»… - И что же? – Остап Остапович весь напрягся. - А то, что это было как раз то место, где говорится о раковинах и стерегущих их чертях! Остап Остапович и Лана одновременно обернулись к Яну. - Не может быть! – выдохнула Лана. Во взгляде Остапа Остаповича было острое любопытство. - И тем не менее это так, – сказал Ян. – Остап Остапович, уже не разыгрываете ли вы нас? Простите, все это слишком странно, чтобы быть правдой! Может это особый тест для психоаналитиков – на какой день они поймут, что ситуация виртуальная, а не реальная? Ну же, Остап Остапович, может один из ваших людей при помощи специальных приборов рассмотрел, что я читаю Чапека, а затем подготовили эту запись? Так вот, я заявляю – мы тест прошли! И просим больше нас так не тестировать!.. Лана с изумлением ощутила, как изменился голос Яна. В нем возникли неприятные колющие нотки. - Остановись, – негромко, но жестко сказал Остап Остапович. – Даю тебе слово офицера, что ситуация совершенно реальная. На все сто. Ян глубоко вздохнул и закрыл глаза. Потом заговорил уже обычным голосом: - Простите, Остап Остапович. На самом деле и я чувствую реальность всего этого. Просто что-то нашло. Я безумно устал в последнее время. Сеансы с Ириной почему-то изматывают меня. - Я верю тебе, потому что меня все это тоже очень изматывает, – проговорил Остап Остапович смягчившимся тоном. – Но что именно действует на тебя в сеансах с Ириной? - Есть в них какое-то двойное дно. Точнее пока сказать не могу. А вот у вас, Остап Остапович точно должна быть какая-то версия. - Даже две версии. Первая очень простая: кто-то до нас прочитал дневник профессора Инокова. И ему захотелось пошалить. Он достал где-то черную змею, а потом надел маску и напугал вашего Даниила. Но самое главное ему хочется напугать вас. - Зачем? - Это уже по вашей части, у меня недостаточно фактов для ответа на этот вопрос. Скажу только, что это выходит за пределы обычных шалостей – змея оказалась ну очень редкого вида, а это стоит немалых денег. И еще: я видел вашего Даниила. Чтобы напугать его, нужно быть серьезным гипнотизером. Вот вам пища для размышлений. - Ну а причем здесь Ирина? Вы же сказали, что есть данные о том, что маска у нее! – сказал Ян. - Да, сказал. Возможно есть две маски и случайное совпадение. - Какое случайное совпадение! Ведь и Ирина, и мужчина в маске произнесли одну и ту же ключевая фразу!.. - Вы имеете в виду… - начал Остап Остапович. - «Жизнь причиняет мне боль», – сказала Лана. Остап Остапович вздрогнул, словно его укололи, а затем произнес: - Правильно мыслите. Поэтому есть версия номер два, посложнее: существует секта, поклоняющаяся маске, вывезенной из Африки в 1937 году профессором Иноковым, который, напомню, является дедом Ирины. В эту секту входят как минимум два человека: Ирина и некий мужчина с гипнотическими способностями. - Но кто этот мужчина? – спросила Лана. - Возможно отчим Ирины, но пусть эта информация останется между нами. - А как в эту версию вписывается черная змея, самоубийство обоих Иноковых и многое другое? Остап Остапович помолчал, а затем подошел к стеллажам и вытащил вставленную между книгами плоскую стальную фляжку. Открутил крышку и сделал глоток. - Простите, вдруг захотелось чего-то покрепче чая… Члены секты могли выращивать этих змей, а также совершать ритуальные убийства и самоубийства… - Зачем же мы этой секте? – тихо спросил Ян. - Пока не знаю. Есть лишь один факт: Ирина сама хотела встретиться с вами, Ян Виленович. Она как-то видела ваше интервью по телевидению. Я вхож в их семью и услышал от нее желание поработать с вам как психоаналитиком. Я обещал ей устроить это и позвонил вам. Простите, что я невольно вовлек вас и Ланочку во все это… Некоторое время все молчали. - У Ирины в подростковом возрасте была серьезная психологическая травма, связанная с отчимом, – сказал Ян. – Но почему вы думаете, что именно отчим – член этой секты? - Считайте это моей интуицией. - Но ведь вы только что говорили, что имеете дело только с фактами? – улыбнулась Лана. - И на старуху бывает проруха, – улыбнулся в ответ Остап Остапович. – Вот что, давайте решим так: вы сейчас поедете домой и как следует отдохнете. А завтра, нет послезавтра, в это же время встретимся опять и обменяемся новыми соображениями и фактами. И тогда же дослушаем дневник профессора Инокова. Возражений нет? Лана кивнула, Ян пожал плечами. - Вот и отлично! Насколько я разумею, у Яна утром сеанс с Ириной? Я, конечно, понимаю, что тайна психоаналитической исповеди – это святое, но ведь наш случай исключительный, не так ли? Поэтому, уважаемый Ян Виленович, если услышите нечто, имеющее касательство к нашей маске, пожалуйста сообщите. Тем более, что это не является личной тайной нашей Ирины. И знайте, мои ребята внимательно следят за вашим домом. Никакие люди в масках больше не проникнут туда. Но на всякий случай пусть у вас будет оружие. Остап Остапович подошел к книжным полкам, что-то сделал там, и несколько томов Толстого повернулись – там была дверца сейфа. - Надеюсь, вы умеете пользоваться этим, – Остап Остапович протянул Яну и Лане два пистолета – обычный «макаров» и изящный «браунинг» с перламутровыми накладками на рукоятке. – Это не игрушки, стреляющие резиновыми пулями. Учтите, тут боевые патроны. Если что, стреляйте в ноги. А потом сразу звоните мне. Ошеломленные, Ян и Лана приняли оружие. Убедившись, что они действительно понимают, что такое предохранитель, как вставлять обоймы и соединять мушку с прицелом, Остап Остапович облегченно вздохнул. - Ну вот теперь я немного спокойнее. Конечно, лучше всего будет, если вы используете психологический эффект этих стволов. Так сказать, стрельба без выстрелов… А вот это права на ношение оружия. Пожалуйста, носите их с собой. Лана сунула «браунинг» в сумочку, а на Яна Остап Остапович надел подмышечную кобуру, и когда Ян натянул сверху джинсовую куртку, осмотрел со всех сторон и удовлетворенно кивнул. - А теперь распишитесь, что получили оружие. Вот здесь. Когда будете сдавать, тоже распишетесь. Я хочу, чтобы вы поняли – это не игрушки. - Вот это да! – произнес Ян. – И все из-за какой-то африканской маски, – он попытался усмехнуться, но улыбка получилась кривой. – Хоть кто-то из вашей конторы видел эту маску? - Пожалуй только «комиссар» из дневника Инокова, – ответил Остап Остапович. – Если только нашу контору можно считать продолжением НКВД. Но во всяком случае ко мне «комиссар» имеет самое непосредственное отношение. - Что вы имеете в виду? – подняла брови Лана. - «Комиссар» – мой отец. Его настоящее имя Остап Сергеевич Борисенко.
|