|
ЧАСТЬ 4
ГОЛОС ИЗ МАСКИ
Как кит, проглотило меня одиночество…
Глава 23 - Ничего себе, как все переплетено! – вырвалось у Ланы, когда они ехали домой по улицам, залитым заходящим солнцем первого дня лета. - Но сейчас мы не будем этого обсуждать, – Ян кивнул головой на шофера Петрушу. И они молча уставились на мчащийся в окнах город. * * * Когда дверь за Яном и Ланой закрылась, Остап Остапович повернул колесо на блестящей двери, взглянул на свое отражение и медленно прошел в кабинет. Достал плоскую фляжку и поднес к губам. Потом сел за письменный стол, наклонился, выдвинул один из ящиков и достал фотографию. Она была старой и выцветшей, но на ней отчетливо был виден мужчина в фуражке со звездой. Он сидел на скамейке в парке и улыбался. Но в глазах не было улыбки, они внимательно смотрели на фотографа. Остап Остапович перевернул фотографию. На обратной стороне размашистым почерком было написано: «Вале от Остапа на память о лете 1936». - Эх, папа, папа, что же вы привезли оттуда? – проговорил Остап Остапович. * * * - Мне кажется, что мы спим и вот-вот проснемся, – сказала Лана, когда они переступили порог дома. - Если бы, – откликнулся Ян, ощущая на левом боку тяжесть пистолета. – Мы вляпались по самые уши. – Он всегда мечтал иметь пистолет, но теперь получив его, чувствовал себя весьма глупо. Они прошли на кухню и увидели там Даниила, сидящего с двумя парнями, габаритами напоминающих братьев Кличко. - Привет, а это кто? – спросил Ян. - Добрый вечер, мы от Остапа Остаповича, – проговорил один из них поднимаясь. – Для наружного наблюдения. Я Юра, а это – Сережа. - Здрасьте, – произнес Сережа, слегка втянув голову в плечи. В руках он держал чашку с кофе. - Извините, Ян Виленович, – подал голос Даниил, – Звонил Остап Остапович и он сказал, что эти люди будут дежурить у дома и с вами все согласовано. - Ах вот как? – произнес Ян. Юра с Сережей, почувствовали сарказм в его голосе, и быстро допив кофе, вернулись к прерванному дежурству. * * * Дом Яна и Ланы стоял на пригорке, на естественном полуострове. С одной стороны – озеро, с другой – впадающая в него речушка. Соседние коттеджи были по ту сторону озера и речушки. Уже начало темнеть. В воздухе раздавался хор лягушек и тоскливые звуки комариных скрипок. В ивовых кустах по ту сторону озера шел человек. Он был окружен завесой тишины – в радиусе пяти шагов лягушки настороженно замолкали, а комары спешили прочь, словно их гнала невидимая рука. Он был опасен для всего живого. И живое за миллионы лет эволюции научилось чувствовать таких как он. Человек остановился и обернулся к дому Яна и Ланы, который возвышался над листвой и был хорошо виден отсюда. На балконе горел свет. Человек достал улыбающуюся маску, надел ее и стал смотреть на дом сквозь прорези-глазницы. Он застыл и, казалось, даже не дышал. Теперь его мог заметить кто угодно. Но человек в маске знал, что до тех пор, пока он не захочет, его не заметит никто.
Глава 24 Они стояли на балконе, освещенные уютным светильником в виде смеющейся головы сатира в венке из виноградных листьев. А рядом ветер играл настоящими виноградными листьями. - Неужели ты не мог быть с ребятами Остаповича повежливее? – спросила Лана. – Ведь они охраняют нас! - Вот и пусть охраняют, – сказал Ян. – Им нельзя расслабляться. - Хоть бы предложили им что-то поесть! - Они и так здоровые. И они на работе. Лана, не забывай это. И раз Остапович выдал оружие даже нам, дело пахнет керосином, как говорила моя учительница химии. - Это же вроде говорила твоя первая жена! - Разве? Ерунда, здесь важнее не кто, а что! В общем, нужно держать ухо востро! - Ян, неужели мы отменим наш Праздник Сожжения Черновиков? Ведь мы и мясо на шашлыки замариновали и Назара пригласили! - Ну почему же отменим! Раз нас охраняют доблестные громилы Остаповича, праздник состоится! – Ян изо всех сил старался быть веселым. –Только оружие все-таки возьмем с собой. - Послушай, – понизила голос Лана, – в двух словах, что ты думаешь об африканском дневнике? - Написано с юмором, и стиль хороший, – ответил Ян. – И это меня настораживает: как-то слишком профессионально – я имею в виду литературную сторону… А тут вдруг заявление Остаповича, что комиссар – его отец!.. - А я верю, что все это было на самом деле. Иногда правда меньше всего похожа на правду. - Может быть, – произнес Ян, глядя на другой конец озера в ивовые заросли. – Бывают точки, в которых пересекаются сразу несколько судеб. И тогда происходит нечто магическое – изменяется общая Судьба. Наверное, нас сейчас занесло в такую точку… Мы с тобой, Ирина, ее дед и отчим, Остапович с его отцом, африканский колдун, которого скорей всего и на свете уж нет. А еще маска и странная черная змея. Хороший узелок получается!.. - Без таких узелков было бы неинтересно жить, – задумчиво сказала Лана. - Будем считать, что нам повезло… - Янек, а как ты думаешь, этот Иноков и в самом деле разговаривал со Сталиным? - Знаешь, для меня диалог со Сталиным – наиболее правдоподобное место в дневнике. Хотя если спросишь, почему, ей-Богу не отвечу. Но хватит на сегодня об этом! У нас ведь праздник! Кстати, а где же Назар? Он должен был прийти к восьми, сейчас половина девятого. Набери-ка его. * * * Человек в маске, стоявший в ивовых кустах, видел две фигуры на балконе. Он стал учащенно дышать, его правая рука сжималась и разжималась. Человек в маске заворчал, словно зверь. В следующее мгновение рык оборвался. Из улыбающейся прорези раздался шипящий голос: - Не сейчас, мое орудие… * * * - Алло, Назар, ты где? – спросила Лана. - Извините, уже подъезжаю, – раздался голос в трубке. - Он сейчас будет, – обернулась Лана к Яну. Тот почему-то по-прежнему смотрел на другую сторону озера, которую заволокли сумерки. - Что?.. - Я говорю, Назар сейчас будет. А что ты там высматриваешь? - Да так, показалось, на том берегу кто-то прячется… Мания преследования, – Ян наконец повернул голову к Лане, и взгляд его стал осмысленным. – Надо ведь сказать этим архаровцем у входа, что к нам приедет человек. А то они начнут его допрашивать куда и зачем. По кирпичной дорожке Ян подошел к калитке и выглянул на улицу. Машина с охранниками темнела на берегу озера. - Эй, ребята! - крикнул Ян. Дверца машины открылась и навстречу Яну подошел один из охранников. - Слушаю, Ян Виленович. - Ну что, ничего страшного? - Да нет, страшное пока спит. - Смешно. Тут ко мне должен подъехать парень по имени Назар. Пропустите его. - Хорошо, Ян Виленович. Только большая просьба: уже стемнело, не выходите за калитку. И еще: если к вам кто-то едет, пусть этот человек звонит в нашем присутствии и, когда вы лично дадите нам «добро», мы его пропустим. Извините, но это распоряжения Остапа Остаповича. - Ладно, – вздохнул Ян, – теперь я понимаю, как несладко приходится президентам и рок-звездам. И вернулся в дом. Его провожали четыре пары глаз – охранник у машины, еще двое внутри салона и человек в маске среди зарослей ивы. Человек в маске хорошо видел Яна – озеро было совсем маленьким, а его глаза были словно созданы для темноты.
Глава 25 - Так в чем заключается ваш Праздник Сожжения Черновиков? – спросил Назар, подбросив дров в костер. Это был мужчина лет тридцати пяти с внимательными глазами и спокойными движениями. Порой даже слишком спокойными. Но Ян и Лана знали, насколько это обманчиво. Назар был писателем, сочиняющим триллеры и, одновременно, политические слоганы. Входя в раж очередного сюжета, он мог превратиться в супервозбудимого холерика. Чем-то он был неуловимо похож на Яна, хотя у того переходы между спокойствием и возбуждением были проще, а страсть к сочинительству дополнялась не политическими слоганами, а психоанализом. Познакомились они полгода тому на презентации книжки Яна и успели подружиться. - Каждый год 1 июня мы собираемся и сжигаем черновики, – сказала Лана. - Праздник Сожжения Черновиков символизирует освобождение от черновиков, как лишних движений духа, – добавил Ян. - Коротко и ясно, – произнес Назар. – Когда вы сказали, что мы будем сжигать черновики, я подумал, что у меня их просто нет. А потом просто распечатал несколько страниц. Ведь на самом деле, любой текст – это черновик духа. Назар достал из кармана сложенные вчетверо страницы и поднес их к огню. - Подожди! – остановил его Ян. – Мы должны стать вокруг костра. Каждый возьмет свои черновики в правую руку. И когда я скажу: «Освобождение духа», мы одновременно кинем их в пламя. - Ну раз так принято… – улыбнулся Назар. В его голосе был привкус иронии, но в глазах затаился тревожный восторг. Он был из тех людей, которых ритуалы завораживают. Они поднялись, образовав треугольник, и одновременно поднялись их руки. За спиной каждого из них плясала тень. - Освобождение духа, – сказал Ян. Листочки бумаги полетели в пламя и мгновенно вспыхнули, осыпая вечерний воздух искрами. В следующее мгновение где-то в на другом берегу раздался тоскливый вой. Все трое вздрогнули. - А где Фредди? – спросил Назар, оглядываясь по сторонам. – Фредди-и! Это было имя толстого бультерьера, с хитрыми глазами и черно-белой шкурой. Фредди был ленив и почти всегда отлеживался неподалеку от Назара. - С ним что-то случилось, – хрипло произнес Назар. – Пойду посмотрю. И он двинулся по песчаному берегу озера. * * * Человек в маске внимательно смотрел на костер и троицу вокруг него. - Где же еще одна? – прошипел голос из прорези. Руки человека в маске потирали одна другую, словно там был кусочек пластилина, и он превращался в шарик. Неожиданно рядом с ним раздалось частое дыхание. Через мгновение показался силуэт бультерьера. Собака молча смотрела на него. Человек в маске обернулся. - Ты будешь посланником моей воли, – сказал он и протянул правую ладонь к собаке. Бультерьер отпрянул и завыл. А затем бросился прочь. * * * Назар приближался к ивовым кустам на том берегу озера, продолжая звать Фредди. Внезапно тот выскочил из зарослей и с рычанием бросился на хозяина. Это было так неожиданно, что Назар невольно отскочил в сторону. Фредди не стал бросаться на него вновь и помчался к костру. Но на полпути бультерьер встал, как вкопанный. А потом собака заскулила, ее тело сотрясала мелкая дрожь. Ян и Лана смотрели на эту картину с тревожным изумлением. Они никогда не видели таким меланхоличного Фредди. Подбежавший Назар присел возле собаки, пристегнул к ошейнику поводок и стал поглаживать по голове. Бультерьер продолжал тихо поскуливать. - Что это было? – спросил Ян. - Фредди нечто испугало в тех кустах, – произнес Назар. Он обернулся и посмотрел в темноту. - Нечто?.. – переспросил Ян. По склону к ним сбежали ребята Остаповича. - Что здесь произошло? – спросил тот, кто назвался на кухне Юрой. - Собака что-то нашла в кустах на том берегу, – ответил Ян. Юра перевел внимательный взгляд на Назара, поглаживающего бультерьера. - Собаки обычно лают в таких случаях, – сказал он. Ян пожал плечами. Назар тоже молчал. Отойдя на пару шагов, Юра достал мобилку. - Есть! – долетело до Яна. И уже громче: - Сергей, сходи проверь, что там! * * * Сергей пробирался вперед, раздвигая ивовые ветви. Под ногами шуршали прошлогодние лисья. В одной его руке был мощный фонарик, в другой – тускло поблескивающий «макаров». Сергей вдруг почувствовал, что справа кто-то есть. Но он не мог двинуться в этом направлении. Внутри мелькнул калейдоскоп ассоциаций, который завершился зевом погреба, в который мать посылала его за огурцами, а он боялся… Боялся непонятно кого или чего… Сергей стоял, парализованный страхом, словно рыбка, попавшаяся в щупальца хищной актинии. Изнутри стегнул материнский голос «Здоровый лоб, а боится спуститься вниз! Тьфу ты, баба, не мужик!» - Кто здесь?.. – очень тихо спросил Сергей. Ему ответил порыв ветра, на мгновение раздвинувший ветви. Перед ним мелькнул человек в маске. В кармане завибрировала мобилка. - Ну что, есть кто там? – спросил голос Юры. - Здесь никого нет, – раздался шипящий голос. - Здесь никого нет! – повторил Юра в трубку и стал выбираться. Когда он покинул кусты, в его сознании остался только ругающий голос матери. * * * - Я, наверное, поеду, – сказал Назар. - Постой, мы ведь собирались делать шашлыки! – воскликнула Лана. - Нет, я поеду. Что-то случилось с Фредди. К тому же на завтра мне нужно сделать десять вариантов слогана для привередливого заказчика. - Ну что ж, – проговорил Ян, – раз так… - Он и сам чувствовал, что теперь не до шашлыков. Всех накрыла холодная ладонь тревоги. - Созвонимся! Они пожали друг другу руки и Назар ушел, ведя рядом поскуливающего Фредди. В сумерках бультерьер напоминал огромную испуганную крысу, которую зачем-то взяли на поводок. * * * Юра и Сергей сидели в машине и смотрели на Назара с собакой. - Не переношу бультерьеров, – сказал Юра. – Злобные твари. И чего их заводят? Сергей молчал. - Слушай, чего ж он так выл в кустах? – продолжал спрашивать Юра. – Эй, чего молчишь, лейтенант Братко! Или ты там тоже чего-то перепугался? Сергей вздрогнул. А затем принужденно хохотнул и произнес: - Может этот бультик вспомнил, как в прошлой жизни был волком? Юра усмехнулся в ответ. - Может и так. Интересно, а чего хозяин назвал его Фредди? В честь Фредди Меркьюри? - Скорее в честь Фредди Крюгера! – сказал Сергей и засмеялся лающим смехом. Шутка показалась ему очень удачной. Смеялся и Юра. Тело Сергея сотрясалось от хохота, а глаза смотрели на залитое луной озеро, где в зарослях по-прежнему стоял человек в маске.
* * * Когда Назар подошел к своему «джипу», Фредди перестал скулить. Он спокойно сел рядом с Назаром, и когда машина тронулась, улегся и повернул к нему голову. - Ну что, парень, успокоился? – ласково спросил Назар. Обычно после таких интонаций бультерьер начинал неистово вертеть хвостом. Но на этот раз хвост остался неподвижным. Это был уже не Фредди.
Глава 26 - Ну вот, праздник скомкался, – произнес Ян. – Как думаешь, что Фредди увидел там? - Не знаю, – ответила Лана. – Носится он со своим Фредди, как с писаной торбой… Неожиданно зазвонила ее мобилка. - Да. Кто? Полина, ты!.. Из Германии? Ах, ты тут рядом? Что?.. Как не пускают? А ну дай-ка трубку кому-нибудь из них! – И не допускающим возражения голосом сказала: - Это моя тетя из Германии. Родная. Немедленно пропустите ее! - Час от часу не легче! Что, Полина приехала? – спросил Ян. - Представь себе! Лана поспешила к калитке. Вскоре они уже сидели у костра и вдыхали восхитительный запах шашлыков. Появление Полины, симпатичной рыжеволосой женщины, сразу разрядило ситуацию. Тревога отступила и Ян больше не смотрел на противоположный берег озера. - Ты надолго, в наши края, Полина? – спросил он. - Не знаю, может навсегда. - Но тебе же вроде нравилось в Германии? – недоуменно обернулась к ней Лана. - Да, нравилось. Но потом я поняла, что я там чужая. Не то, что меня плохо принимают – сестра и ее муж относились ко мне очень хорошо. Но, знаете, не хватает там души, точнее сказать не могу. - Что ты имеешь в виду? – спросил Ян, переворачивая шашлыки. - Когда в Германии муж и жена отправляются на день рождения к общему другу, каждый едет на своей машине. И возвращаются тоже каждый на своей. Это называется гендерное равенство. Равенство есть, души нет… Вот я и решила вернуться. Здесь все иначе… Но хватит обо мне! Лана, ты сказала у вас сегодня какой-то особый праздник? - Да, Праздник Сожжения Черновиков. Первого июня мы бросаем черновики в огонь и очищаем свой дух. - Любопытно. Я очень хотела бы поучаствовать в вашем празднике, но у меня нет черновиков. Разве это… Полина потянулась к сумочке и достала полоску бумаги. - Что это? – подняла брови Лана. - Это билет, по которому я приехала сюда из Берлина, – Полина скомкала листок, бросила в угли, и рядом с шипящими шашлыками расцвел огненный цветок. - Шашлыки не терпят огня, – притворно нахмурился Ян. - А это даже пикантно – шашлыки, жаренные на черновиках, – улыбнулась Лана, глядя на догорающий билет. – А знаешь что, Полина, поживи пока у нас. Как ты, Ян? - Ну раз Лана не против, то что я могу сказать? Помните пословицу – муж голова, а жена – шея? Так вот, раз шея повернулась, то голове только и остается, что сказать: «Да»! Все рассмеялись. - Спасибо, ребята, - сказала Полина и глаза ее предательски заблестели. – Если б вы знали, как мне легко с вами… - Побереги свои комплименты для шашлыков! – ответил Ян. – Ибо они уже готовы. Прошу к столу! Захватив шампуры, унизанные шипящим мясом, они пошли к дому. Угли костра на берегу напоминали ночной город, в котором гасли огни. * * * Человек в улыбающейся маске стоял на коленях и шептал. Этот язык был непонятен никому из живущих в этом городе. И, вероятно, никому из живущих вообще. Он не звучал вслух уже очень долго. Странные звуки вылетали из прорези и уносились ветром, смешиваясь с шелестом листьев. Наконец он замолчал. - Встань мое орудие! – прозвучал голос из прорези. Человек в маске поднялся. - Теперь появилась еще одна, – продолжал голос. – Наконец все они собрались вместе. Это будет настоящее сражение. Когда они отбили мой первый удар, я понял, что все будет еще интереснее. Ты согласен? - Да, – ответил иной голос из-под маски. - Попробовал бы ты не согласиться, – произнес первый голос и хохотнул. И тут же стал серьезным. – Иди к нашей девочке и отдай ей маску. Я буду завтра говорить с северным магом. Напомни, как его называют теперь? - Психоаналитик, – сказал второй голос. - Он нашел своему делу новое имя. Как будто там, куда он забрался, можно анализировать!.. * * * - Ну, за встречу, – сказал Ян, поднимая бокал. Зазвенело стекло, наполненное багровым вином. - Мамочки, как вкусно! – воскликнула Полина. – И главное, пахнет дымом отечества! - Да, это тебе не стерилизованные продукты из немецких супермаркетов, – проговорила Лана. - Кстати, а та полосатенькая кошечка все еще живет у вас? – жуя, спросила Полина. – У нее было еще такое интересное имя… Кажется, Зина? - Нет, Сима, – ответила Лана. - И где же она? - Как всегда где-то гуляет, – махнула рукой Лана. * * * Сима замерла в ветвях тополя, возвышавшегося над озером. Она чувствовала запах шашлыков, шорохи, звуки голосов, долетающие от дома… И еще она видела человека в маске. Он шел прочь. Какое-то время Сима наблюдала за ним, а затем осторожно спустилась с дерева и побежала к дому.
Глава 27 - А вот и наша кошечка! – воскликнула Лана. Сима подбежала к столу и стала тереться о ее ноги. - Какая она стала красавица, – улыбнулась Полина. Лана сорвала виноградный листок и положила на него кусочек шашлыка. Сима с достоинством принялась за еду. Лана и Полина умиленно наблюдали за ней. - Ладно, вы тут общайтесь, а я схожу за кофе, – сказал Ян. Он ушел в дом. Полина проводила его долгим взглядом и обернулась к Лане: - Ну как вы? - Отлично, – поколебавшись, ответила Лана. - А все-таки, что это за ребята у вашего дома? - Да было одно происшествие, вот и мы наняли охрану. – Это была почти правда, и Лана почувствовала облегчение, что не пришлось лгать. – Расскажу как-нибудь после. - После, так после. А дочь где? - В Москве. Я же тебе писала, что Настя поступила во ВГИК, на актерский. Сейчас сдает сессию. - А что Ян? - В последнее время много занимается психоанализом. - А что у вас новенького из книг? - Знаешь, Ян сейчас пишет роман. И думает издать под псевдонимом «Нэз Светлый». - Как интересно! – захлопала в ладоши Полина. – Ну, «Светлый», понятно волосы у него светлые, и глаза тоже, а вот что такое «Нэз»? Странное сочетание звуков… - Он откопал это имя из своего прошлого. Когда-то так в ранней юности подписывал стихи. Когда он придет, расскажет поподробнее. - Ну а ты, Ланочка? - А я по мере сил помогаю ему. - Западные феминистки сказали бы, что ты стала жертвой патриархальных стереотипов. - Это феминистки жертвы недолюбленности. Мы с Яном, между прочим, вместе сделали роман-сказку. - Роман-сказку?.. Господи, такое бывает только в нашей стране! – Полина смотрела на Лану и чувствовала, что одиночество, покрывшее ее в Германии, как вторая кожа, покидает ее. Дверь веранды раскрылась, и к столу вышел Ян с электрическим чайником, чашками и банкой кофе «Якобс-монрах». - Кто из вас не побоится пить кофе на ночь? - Я не буду, – покачала головой Лана. - А я, пожалуй, рискну, – Полина с любопытством смотрела на Яна. Ян налил кофе в чашки и обернулся к Лане: - Кстати, не забудь на ночь проверить, чтобы все замки были закрыты. Я отпустил Даниила домой. - А что такое? - Он сказал, что плохо чувствует себя. И попросился переночевать дома. - Ян, скажи, а что означает имя «Нэз» в твоем псевдониме? – спросила Полина. – Или это просто красивое сочетание звуков? - Сначала я думал точно так же. А потом понял, что оно имеет свой смысл. Разгадка пришла ко мне во сне: «Нэз» – первые буквы трех слов. В моем сне эти слова были написаны в стиле «граффити» огромными буквами на стене. - Какие же это слова? – Яну показалось, что голос Полины полон страха. - Новые Энергии Запада. * * * - Новые Энергии Запада, – повторил голос из улыбающейся прорези в маске. – Слова произнесены. Значит, все верно. Человек в маске в этот момент стоял в том месте, где кончались заросли. Он поднял руки, взялся за маску и плавным движением снял ее. Потом осторожно положил в сумку. Накинул капюшон и растворился в ночи. * * * - Что с тобой, Поля? – спросила Лана. - Нечего… - пробормотала Полина, которая тревожно выпрямилась в плетеном кресле. – Вдруг почудилось, что кто-то подслушивал нас. Ян осмотрелся. Свет плафона на веранде отодвигал темноту метров на пять, а дальше, на каменной ограде горели фонари. - По крайней мере рядом с нами никого нет, – сказал Ян. - Я же сказала, почудилось. Простите. Давайте вернемся к «Новым Энергиям Запада». Любопытно, что означает эзотерически? - Ты все так же увлекаешься эзотерикой? – спросила Лана. - Немного… - ответила Полина. На ее лице по-прежнему была тревога. - Я не знаю, что это означает эзотерически, – сказал Ян. – И не эзотерически тоже. Это был сон. Может когда-то я разгадаю его. Ян почему-то помрачнел. - Простите, я пойду в кабинет немного поработаю. * * * Человек в надвинутом капюшоне с сумкой через плечо шел по проселочной дороге. Он надеялся выйти к шоссе и там поймать машину. Было темно, и он увидел две фигуры идущие навстречу только тогда, когда они оказались совсем рядом. - Здравствуй, дядя, – сказала одна из фигур. – Покажи-ка, что у тебя в сумке! Его спутник молчал. Его лицо смутно белело в темноте. Человек в капюшоне остановился. - Неплохо, – сипло сказал он. – Вы настоящие хищники, ребята. Человек человеку волк, как говорили римляне. Вы знаете, кто такие римляне?- Сейчас мы тебе устроим «Что, где, когда»!.. – оскалился первый. Второй по-прежнему молчал, и от этого молчания веяло жутью. - Пожалуй вы не волки, – спокойно сказал человек в капюшоне. – Вам не хватает тепла в крови. Вы – двуногие акулы. Но вы не учли одного: иногда навстречу хищникам из глубины всплывают еще более страшные хищники. И шагнул вперед. * * * Ян сидел за столом и писал. Было очень тихо, только в открытое окно долетал хор лягушек, да постукивали клавиши «ноутбука». Работа не шла. После того, как Ян трижды набрал одно и то же слово, он остановился. Поднялся из-за стола и подошел к окну. «Что же все это значит? – думал он. – Черная змея, записка, дневник из Африки, маска, вой бультерьера… Как все это связано? И связано ли? Положим дневник точно связан со змеей и маской, а вот остальное… Может и в самом деле здесь действует какая-то секта?.. А называется она звучно: «Змея и маска». Ян попытался иронически улыбнуться, но не смог. Губы отказались подчиняться ему. - Змея и маска, – неожиданно проговорил он вслух и вздрогнул от звуков собственного голоса. У поверхности сознания что-то металось. Странные ассоциации, быстрые и неуловимые, как стайка летучих мышей, сменяли одна другую. Наконец одна из них прорвалась в сознание. Двуногие акулы. «Что это? Похоже на название бейсбольной команды. Сегодня «Двуногие акулы» порвали «Быков» из Чикаго. Какая ерунда лезет в голову! При чем здесь бейсбол и акулы?» * * * Когда Колька Плахтин по прозвищу Плаха предложил Игорю надеть маску хоккейного вратаря и пойти поразвлечься, сначала это ему не понравилось. После дозы хотелось полежать, уйдя в себя. Но когда холодный пластик прикоснулся к лицу, Игорь вскочил, словно подброшенный пружиной. - А в маске кайфово! – сообщил он. - Сейчас мы пойдем играть в Пятницу 13, – сказал Плаха.- Как это?- Найдем одинокую дамочку и немножко ее попугаем. А потом культурно развлечемся с ней. - А если нам попадется мужик? – спросил Игорь. И глубокомысленно добавил: – Мы же не какие-то там гомики-сапиенсы! - Ничего, разберемся на месте, – ответил Плаха. – Только пойди на кухню и возьми ножик побольше. Чтобы было все как у Пятницы. Они вышли в темноту. На лице Игоря смутно белела маска. Он чувствовал слабый запах пластмассы и почему-то именно это наполняло его гордостью. Он чувствовал себя не двадцатилетним парнем, который дико скучал на дедовой даче, а таинственным существом, наделенным особой властью. Игорь шел следом за Плахой по проселочной дороге между двумя дачными поселками. Кухонный нож, засунутый за пояс, холодил ногу. - Ну где твои дамочки? – пробормотал он. - Тихо! – бросил Плаха, который лучше видел в темноте. – Кто-то идет! Игорь увидел впереди неясную фигуру. Плаха заговорил с ней. Ему ответил сиплый мужской голос. Игорь почему-то ничего не понимал в разговоре. Он стоял, слегка покачиваясь, словно в трансе. - …из глубины всплывают еще более страшные хищники, – долетел до него сиплый голос. Ужас пронзил Игоря до тех мест, где скрывались остатки души.
Глава 28
Ян прошелся по кабинету и опять присел к «ноутбуку». Перечитал несколько последних предложений, но мысли отталкивались от них, как резиновые, вновь странствуя в пучине ассоциаций вокруг змеи и маски. В следующее мгновение в дверь постучали. Рука Яна метнулась к рукоятке пистолета под мышкой и сжала прохладную рукоять. Затем Ян вытащил пистолет и положил его в нишу стола. - Кто там? – хрипло спросил он. - Это я. - Кто «я»? - Полина. - Полина? Ах ну да, заходи, конечно, – он поднялся и вышел из-за стола. Пистолет остался в столе. Дверь открылась и в комнату заглянула Полина. - Извини, пожалуйста, что отвлекаю, но я должна сказать тебе это. - Я слушаю, – произнес Ян. - Меня не покидает ощущение, что в вашем доме появилась какая-то низкоэнергетическая сущность… Или иначе: темный дух. Я знаю, раньше ты относился к этому скептически, называл эзотерятиной, но… - Пожалуй, я больше не отношусь к этому скептически. – Ян не ощущал тревоги, его охватило странное безразличие. Словно он рассчитывал услышать то, что сейчас услышал. Потом Ян собрался и спросил: - А что именно ты чувствуешь? - Не могу сказать точно… Просто интуиция… И еще ваша кошка, Сима, ведет себя очень странно. Коты всегда чуют подобные вещи. - Спасибо, Полина, что сказала. И что же теперь? - Лана сказала мне, что завтра у тебя сеанс с одной женщиной по имени Ирина. У меня будет одна просьба… Позволь я покажу, – Полина вдруг шагнула вперед и протянула руку к оленьим рогам, укрепленным на боковой поверхности книжного шкафа. Там на цепочке висел серебряный крест. Полина коснулась его и обернулась к Яну. * * * В то же самое время мужская рука протянулась к изголовью спящей Ирины. Она вложила маску в красный кулек с надписью «МИЛЛЕНИУМ НАВСЕГДА», который лежал на тумбочке рядом с лампой. Кулек зашуршал, но Ирина не проснулась. - Спи, завтра тебе понадобятся силы, – сказал сиплый голос. * * * - Помнишь, ты рассказывал, что это георгиевский крест твоего деда? – продолжала Полина. – На нем изображен Святой Георгий, поражающий дракона. Прошу тебя, завтра перед сеансом надень его. И так, чтобы она видела. Ты сделаешь это? - Да, – проговорил Ян, – сделаю. - Хорошо, а теперь я пойду спать, – Полина пошла к двери. - Погоди, – остановил ее Ян. – Раз ты пришла без Ланы, значит ты еще ничего не сказала ей? Ведь так? - Ты прав. - И не говори пока, ладно? Не стоит ее пугать. - Обещаю. А теперь спокойной ночи. * * * В своем сне Лана почему-то стояла у дома Назара и звонила в дверь. Наконец дверь открылась, но за ней никого не было. - Назар, ты где? – спросила она. Ей не ответил никто. В пустой прихожей было сумрачно. Лана сделала шаг вперед и вдруг раздался лязг когтей по полу. Это был бультерьер Фредди. - Здравствуй, Фредди, – проговорила Лана. – Где твой хозяин? Внезапно в прихожей зажегся свет и Лана поняла, что Фредди выглядит странно. Очень странно. Его глаза казались разумными. Но не по-человечески, а как-то иначе. В этих глазах было зло и страдание. Разумное зло и безумное страдание. Лану охватил страх, но она заставила себя отступить за порог очень медленно. А затем ее пронзила жалость. - Что с тобой, Фредди? – произнесла она. Собака завыла и, развернувшись, исчезла в доме. * * * А Яну приснилась огромная пещера. Он сидел на высоком каменном троне, а у его подножия толпились чернокожие люди с факелами. На лицах некоторых из них желтой краской были нарисованы круги вокруг глаз и улыбки. А один из них был в маске. - Кто он? – спросил голос из маски. Мускулистая рука указала на Яна. Дикари вокруг него молчали. Ян вдруг понял, что сидит не на троне, а на коленях огромной статуи, словно ребенок на руках отца. Ему вдруг ужасно захотелось узнать, есть ли маска на голове статуи. Он попытался поднять голову или развернуться, но не смог. Каменные руки статуи обхватили и крепко держали его. Ян рванулся изо всех сил. Казавшиеся несокрушимыми, руки разломались на множество частей и упали вниз, на дикарей. Они с криками бросились врассыпную. Остался только один, в маске. Он пошел навстречу Яну. А тот спрыгнул с коленей статуи и проснулся. Было позднее утро, за окном в саду распевали птицы. Ян испытал облегчение и тут же помрачнел, увидев на стуле кожаные ремни с кобурой, которые вчера на него надел Остапович. Потом он перевел взгляд направо, где обычно лежала Лана. Ее там не было. В следующее мгновение дверь в спальню открылась и показалась улыбающаяся Лана. - Проснулся? Давай скорей собирайся, уже половина двенадцатого. - Не может быть! У меня же в двенадцать сеанс! Почему ты не разбудила меня? - Полина отсоветовала. Она сказала, что у тебя должны быть силы для сеанса. И я согласилась с ней. Ян помотал головой, отгоняя остатки сна, рывком поднялся и исчез в ванной. Подставив голову под струи душа, он с минуту размышлял над образами сна, которые удивительно четко отпечатались в памяти. Быстро растерся полотенцем, ощущая прилив бодрости, оделся и зашел в кабинет. Там он надел крест и спустился вниз. Кобура с ремнями осталась в спальне на спинке стула.
Глава 29 - Здравствуйте, Ян Виленович! - Здравствуйте, Ирина. Она опять сидела перед ним на диване положив слева от себя сумку и красный кулек. - Знаете, Ирина, я кажется понял, почему вас пугают люди в масках. - Это интересно, – ее брови кокетливо поднялись. Но в этом кокетстве была настороженность. - Страх человека в маске – это страх одиночества среди людей. Одиночество ассоциируется у вас со смертью. А отсюда и фраза «Люди прячут под масками свою смерть». Я рассуждаю верно? - Может быть… - на лицо Ирины словно набежала тень. - А страх одиночества притягивает реальное одиночество. Поэтому нужно избавиться от этого страха. - И как же? - Давайте продолжим путешествие в ваше прошлое. Вчера мы остановились на том, что вы почти вспомнили, что произошло на даче, когда вам исполнилось двенадцать лет, – сказал Ян. - Да, почти. - Вы хотели бы еще поговорить об этом? - Нет, я пока не готова говорить об этом. Я хотела бы продолжить другую тему. И не спорьте! - Погодите, Ира, – произнес Ян, – правила игры пока устанавливаю я. Лицо Ирины изменилось. Его прорезала жестокая усмешка. - Вот как? – спросила она. – Правила игры существуют для того, чтобы их менять. Иначе любая игра – это бег по кругу. - Ирина, давайте не будем перетягивать одеяло, – Ян с трудом подавлял раздражение. - Мы пока не лежим под одним одеялом, – ее усмешка стала призывной и злой, красивое лицо обезобразилась. - Ирина, то что с вами происходит – естественное сопротивление анализу на ранних стадиях. – терпеливо сказал Ян. – Помните, вы ходите сюда не для того, чтобы решать, кто здесь главный, ваша задача – избавится от проблем, а моя – помочь вам. - Расскажите лучше свой сон, – перебила Ирина. - Какой сон? - Тот, что снился этой ночью. Ян вдруг почувствовал, что веки его стали тяжелыми, как два люка. Через мгновение они накрыли глаза. Наступила темнота. Ирина тотчас сунула руку в кулек, достала маску и надела на лицо. - Ты опять вернулся в свой сон, – прозвучал из прорези сиплый бас. – Что ты видишь? - Я - в огромной пещере, сижу на коленях у статуи, – медленно начал Ян. – У нее отломаны руки и их обломки валяются внизу. - Есть ли кто-то еще в пещере? - Только что в ней были дикари. А теперь их уже нет. - Никого нет? - Есть один… в маске… Он идет ко мне… - Иди и ты к нему. Спрыгни с колен статуи! - Я уже спрыгнул. Мы приближаемся друг к другу. - Протяни руку. - Я протянул. - И что же? - Тот, в маске, тоже протянул руку. - Ваши руки соединились? - Да, – прошептал Ян. - И что же? - Я чувствую холод… - Что за холод? - Это… зеркало! Человек в маске – это я! Но почему?.. - Пусть это станет твоим домашним заданием. А теперь мы можем поговорить обо мне. Ведь тебя это интересует? - Интересует, – кивнул Ян. - Тогда можешь открыть глаза. Ян открыл глаза и увидел маску. Она не удивила его. Более того, она была самым естественным предметом в этой комнате. - Нам не помешают? – спросил голос из улыбающейся прорези. - Когда идет сеанс, никто не войдет, - медленно произнес Ян. – Расскажи о себе. - А зачем на тебе этот крест? Сними его, ведь ты же не суеверный. - Это не суеверие, – с трудом сказал Ян. - Хорошо, так даже интересней. Итак, ты хочешь узнать меня поближе? - Да. - Хочешь, войду в тебя и поговорю с тобой изнутри? – вдруг спросил голос из маски. – Тебе сразу станет понятным очень многое. - Нет! - Не противься, это так интересно! - Кто ты? - Помнишь, ты уже дважды спрашивал меня об этом вчера. И я дважды отвечал тебе: ВЕДУЩИЙ ВНИЗ. - Что это значит? - Недавно я был голоден и проглотил двух маленьких хищников, которые считали себя большими акулами. Теперь я сыт, а они отправились вниз. Некоторое время Ян молчал, пытаясь осознать сказанное. Это было непросто, сознание было словно окружено туманом. Наконец он спросил: - Сколько тебе лет? - Я очень древнее существо. Несколько тысячелетий я обитало в Африке. Но это для меня всего лишь мгновение. Я такое же древнее, как и Вселенная. - Каждый из нас такой же древний, как и Вселенная, – проговорил Ян ватным языком. - Да, это так, но у одних есть полнота памяти об этом, а другим остается лишь вера. - Вера пробуждает память, – сказал Ян, чувствуя, что утрачивает сознание. – Он слышал только голос существа в маске и видел лишь движение губ в улыбающейся прорези. - Я не хочу вступать с тобой в философские дискуссии. Слушай мою историю! Представь себе существо, которое попало в твой мир за несколько тысячелетий до твоего рождения. Оно одиноко, ибо здесь нет ему подобных. И ему надо выжить. И для этого оно нуждается в том, что один из писателей прошлого века назвал “гаввах”. Оно нуждается в энергии страдания. Ты понял меня? - Вполне, – выдохнул Ян. – Сознание было по-прежнему затуманено, но он мог понимать и говорить. - Много лет тому назад один египетский жрец сумел наложить заклятие на это существо. И оно оказалось запертым в одном предмете культа бога Сета. Тебе не важно знать в каком. А затем этим предметом стала маска. И сложился культ Ведущего Вниз. Существо было по-прежнему заперто, но теперь ему поклонялись, приносили жертвы, и оно уже не было голодно. Но у него по-прежнему не было свободы. Старое заклятие действовало в новом предмете. Тебе ясен ход моих мыслей? - Есть два вопроса, – проговорил Ян. – Первый: Как существо оказалось в нашем мире? И второй: Как оно попало в маску? - А вот этого тебе точно не надо знать. Ты мой соперник. Ответы на эти вопросы станут оружием в твоих руках. Конечно, я делаю так, что ты забываешь о наших диспутах. Но всяко бывает. Вдруг что-то вспомнишь. Согласись, это будет не справедливо. Из-под маски раздался смех. На этот раз это был смех Ирины. - Хорошо, зачем тебе я? - Пока у меня будет ответ только из трех слов: «Новые Энергии Запада». Так что задавай другие вопросы. - Что было дальше с Ведущим Вниз? – спросил Ян, и сиплый голос из прорези продолжал: - Властелин огромной страны с вечными льдами на севере и пустынями на юге послал доверенных людей в те места, где поклонялись Ведущему Вниз. Он почувствовал его силу. Ибо сам был могущественный колдун. Случилось так, что посланники забрали именно ту маску, в которой было это существо. И когда культ распался, оно вышло на свободу. Но свобода означала голод. И существу пришлось научиться самому добывать себе пищу – как это было в древние времена. Голос в маске замолчал. - И что теперь является его пищей? – спросил Ян. - Как всегда – энергия. Но ему нужна особая энергия. И вот это существо научилось добывать ее. Оно обладает возможностью время от времени входить одновременно в психику нескольких близких людей и, сталкивая их, насыщаться их животным удовольствием и муками души. - Как же это существо может быть в нескольких людях? - Оно само есть сгусток энергии. Психика – особая энергия и для существа находиться в двух людях, – как для тебя стоять на двух ногах. - Или писателю вести диалог двух персонажей. - Ты хорошо понял меня. Существо сталкивает близких людей – прежде всего любовную пару – и управляет их отношениями. Мужчина и женщина страдают, а оно питается энергией их страдания. Ты спросишь, почему мужчина и женщина подчиняются ему? Все дело в том, что оно дает им неизведанную ранее сексуальность. - Зачем оно сталкивает близких людей? - В этом случае выделятся совершенно особая энергия страдания. Она насыщает наиболее полно. - Итак, это существо – режиссер страданий. – Ян говорил медленно, словно пробирался в тумане над пропастью. - Можешь называть это так. Но все дело в том, что получая энергию страдания, существо само страдает. Тот мир, откуда оно пришло, не знает жизни в вашем понимании. А потому там нет смерти. Но в этом мире есть жизнь, и есть смерть. Когда его носители умирают, оно испытывает бесконечную боль. И одиночество. - Почему же оно не прекратит это? - Оно само есть одиночество, – продолжал сиплый бас из улыбающейся прорези, казалось не слыша Яна. – Оно глотает людей глоткой одиночества и отправляет их в утробу, которая тоже есть одиночество. Оно пьет энергию страдания одиноких и само страдает от одиночества. Ибо сращивается с одинокими. - Почему существо не прекратит это?.. – Яну казалось, что он кричит, но это был только шепот. - ЖИЗНЬ ПРИЧИНЯЕТ МНЕ БОЛЬ!.. – голос из маски вырвался, как опаляющий ветер, и Ян на мгновение пережил эту боль. Некоторое время оно молчало. Потом маска продолжила говорить. - Да, ты прав. Это существо может покинуть твой мир. Нужно лишь отказаться от энергии страдания и погибнуть. - И возродится в ином мире, – проговорил Ян. Он почувствовал, что начинает приходить в себя. - Это существо не знает опыта смерти, – ответила маска. – И попав в мир, где есть жизнь и смерть, оно ощутило чрезвычайно мощный инстинкт самосохранения, который превосходит инстинкт любого живого существа. Питаясь страданием, оно может жить бесконечно долго. - Оно находится между молотом страха смерти и наковальней страдания. В мире времени ему нужна вера в бессмертие. Иначе это существо станет насыщающимся животным. - Довольно, – сказал голос из маски. – Я не нуждаюсь в твоей вере и твоем анализе. Я просто рассказываю историю. Экспериментируя с разными формами страдания, я подобрал для себя наиболее подходящую пищу. Это цепочка блюд, длинная, но не бесконечная. Четыре круга мук. - На первом круге я разлучаю пару. Все просто: в жизни мужчины появляется женщина, которая очаровывает его. - Второй круг начинается с того, что черная змейка, которую ты видел, убивает женщину. Мужчина страдает и долгое время находится на грани... А третий круг... Голос внезапно умолк. Если бы кто-то заглянул в кабинет, то он увидел странную картину: мужчина в черном костюме сидел в оцепенении с открытыми глазами, напротив него – женщина в маске, а перед ней – кошка, выгнувшая спину. Наконец голос из маски произнес: - На сегодня достаточно, Ян Виленович. Как всегда, вы забудете наш разговор. Так будет надежней. В следующее мгновение кошка прыгнула и сорвала маску. Она слетела на шею и повисла как ужасное второе лицо. На лбу Ирины алела царапина. Ее губы криво улыбнулись. - У вас хорошая защитница, Ян Виленович. Быстрым движением Ирина сняла маску и спрятала ее в кулек. - А теперь я досчитаю до трех, вы очнетесь, коллега, и опять увидите свою пациентку. Один, два, три... Ян вздрогнул и увидел Ирину. - Спасибо, Ян Виленович, – сказала она, – сегодня я получила подлинное облегчение. Я пойду. Давайте встретимся завтра в то же время.
Продолжение следует… |