Ассоциация Философского Искусства

НАЗИП ХАМИТОВ

СВЕТЛАНА КРЫЛОВА

ЭТИКА:

путь к красоте отношений

Фрагменты книги

Тема 1.

           ЧТО ТАКОЕ ЭТИКА?

§ 1

Ландшафт проблемы

          Большинство современных авторов определяют этику как философскую науку, основным предметом которой является мораль.
           И это бросает на этику какую-то странную тень. Каждый из нас, наверное, слышал фразу: «Не читай мне морали!» Обычно она произносится особенным раздраженным тоном. Почему это так? Почему о морали так часто говорят с иронией или раздражением? Почему слово «этика» в нашем обществе пользуется большим уважением, чем «мораль»?
           Для того, чтобы ответить на эти вопросы, мы должны более конкретно понять в чем действительная природа этики и чем этика отличается от морали. И, возможно, нам удастся ответить еще на один вопрос:  «Есть ли отличие морали и нравственности»?
           Осознавая все это, мы очертим предмет этики и ее значение в жизни человека.

§ 2

        Как определить этику?

          Определить некоторую область знания – значит осознать ее пределы. Каковы пределы этического знания? Что определяет природу этики?
           Уже само употребление слов “этика” и “этическое” в стихии повседневной речи и жизни, а также в философских и художественных текстах  позволяет связать его прежде всего с категориями добра и зла.
           Первоначально  этику  можно определить как  философскую науку о добре и зле в человеческом бытии и всех связанных с ними категориях и проблемах. При этом этика не просто отстраненно анализирует проявления добра и зла, а оценивает их как достойное (должное)   и недостойное (недолжное). Поэтому этика – это наука о достойном и недостойном в человеческом отношении к себе, другому и миру.
          В свете сказанного в предисловии к нашему курсу лекций, добро (достойное) мы можем трактовать как внутренне прекрасное в поступках и отношениях, а зло (недостойное) – как внутренне безобразное и низменное.
          Часто считается, что осознание добра и зла, достойного и недостойного, прекрасного и безобразного в поступках и отношениях составляет мораль общества, а жизненная  реализация этого осознания – нравственность. Поэтому этику и называют наукой о морали и нравственности.
           Но ассоциируется ли в нашей повседневной жизни мораль и нравственность с отношениями по поводу добра и зла? Чаще всего нет. И если в нравственности есть корни, уходящие в глубину добра и зла, то  мораль прочно связана в нашем сознании и бессознательном с назиданиями, которые подавляют свободу,  с запретами и манипуляциями при помощи этих запретов. С другой стороны, мораль в нашем языке тесно связана с понятием смысла. 
          Так действительно ли мораль и нравственность – основной предмет этики?
          Для ответа на этот вопрос осознаем, как понятие этики развивалось в истории философии.

§ 3

          Понятие этики 

                  в истории философии

Понятие «этика» ввел Аристотель, считающий ее учением о добродетелях, свободе воли, высшем благе и справедливости. Стоики понимают этику важнейшей составляющей философского знания – наряду с физикой и логикой. 
          В Новое время этика выступает синонимом философии человека, а иногда и онтологии – учения о бытии. Так, например, трактат  Бенедикта Спинозы «Этика» посвящен учению о  субстанции – причине причин – и  ее модусах.
          Иммануил  Кант критикует совмещение в этике учений о сущем и должном, для него этика – это постижение лишь должного.  Кант называет разделение философии на логику, физику и этику разделением на учение о методе, природе и свободе.
          Кантовское понимание этики стало определяющим для ХХ века. Специфика современной этики состоит в том, что она является знанием не о возможном и действительном,  а о действительном и должном, точнее должном как действительном.  Должное в этике часто называется идеальным – не в гносеологическом, теоретико-познавательном, а в практически-жизненном  смысле.
          Понятие должного вновь приводит нас к морали и нравственности.  Это понятие является ключевым в понимании предмета этики.
          Ибо этика не просто оценивает что есть добро и зло, а исследует человека, выбирающего между добром и злом и сотворяющего добро или зло – красоту отношений или их безобразие.
           Мы коснемся проблемы красоты отношений ниже, а пока попытаемся осознать значение этики в жизни человека. И начнем с диалога философа и психоаналитика. 

§ 4

            О значении  этики в жизни человека

ПСИХОАНАЛИТИК:  Этику часто называют практической философией. Подразумевается, что этика из всех философских наук ближе всего стоит к жизни. Однако я думаю, что из всех философских дисциплин именно этика в наибольшей степени удалена от жизни. Конечно, речь идет не о прикладной этике, а об этике как особой науке. Прикладная этика стихийно складывается в той или иной области жизни и является правилами продуктивного общения в этой области. Например, этика психоаналитика, этика юриста, этика врача…
ФИЛОСОФ: Значит Вы сводите значение этики к практической пользе одной из ее областей, которую называют “профессиональная этика”?
          ПСИХОАНАЛИТИК:  Поймите меня правильно, я не отрицаю, что существует некая общая этика за пределами  профессиональной этики. Я констатирую тот факт, что она бывает бесполезной и даже вредной в жизни личности. Например, движимый стремлением к самореализации, человек совершает некий поступок, который позволяет сделать шаг  вверх по лестнице успеха. Но тут вмешиваются некие этические правила, которые он почерпнул из философских книг, его начинают мучить сомнения и благодаря этике он превращается в невротика.
          Я уже не говорю о естественных эротических влечениях, которые подавляются или деформируются этическими запретами, порождая чувство вины. Не удивительно, что  многие люди живут в постоянной атмосфере тревоги и страха, приводящих к депрессии, а иногда и асоциальным выходкам. Вот такой парадокс: этические запреты и нормы могут порождать  не только депрессии, но и асоциальное поведение – как протест против подавления вполне естественных желаний и потребностей.
          ФИЛОСОФ: Давайте разберемся по порядку. Мне кажется, что тут вновь происходит смешение понятий: Вы говорите не об этике, а о морали – наборе  норм и запретов, которые существуют во внутреннем мире  каждого из нас. Но давайте сейчас не будем заниматься спором о различии этики и морали; в контексте нашей беседы “этическое” и “моральное” выступают  пока синонимами. 
           Сейчас актуален вот какой вопрос: В чем необходимость моральных норм и запретов? Да, они часто противоречат реальности жизни. Устаревшие формы морали – это цепи на руках и ногах личности. Однако помимо устаревших форм морали существуют и актуальные, значимые для  той или иной эпохи. И они не обязательно касаются только профессиональной сферы. Мы можем говорить, например,  об этике  пола и семьи – этике отношений мужчин и женщин, родителей и детей, мужа и жены.
          Кстати, в Вашей позиции есть противоречие. Вы констатируете отчуждение этики от жизни, понимая ее как совокупность всеобщих моральных правил и норм, и вместе с тем заявляете, что в отношениях людей в эротическом, (а потому семейном) контексте эти запреты действую сильнее всего, приводя к неврозам. Случайно ли моральные запреты и нормы так глубоко воздействуют на наш внутренний мир? Может ли это быть лишь результатом чтения  философских книг?
          Проблема манипуляции личностью при помощи моральных запретов и норм существует, но  мы должны признать, что есть  пределы, в которых эти запреты и нормы играют плодотворную роль для человека и общества.
          Все это входит в проблематику этики как философской науки.

§ 5

     В чем отличие этики и морали?

ПИСАТЕЛЬ: Должен признаться, что в голове у меня основательная путаница в вопросе различия этики, морали и нравственности. Как бы Вы разделили их?
         ФИЛОСОФ: Если допустить, что мораль – это осознание  должного, а нравственность – бытие в должном, то  этика есть  теоретическое осознание морали и нравственности. При этом этика может быть и образно-эссеистическим осознанием морали – многие этические системы были выражены в форме эссе, например, у Фридриха Ницше или Николая Бердяева. 
         ПИСАТЕЛЬ: Давайте пока оставим в стороне нравственность и обратимся к отличию этики и морали. Почему в нашей речи сосуществуют словосочетания «аморальный поступок» и «неэтичный поступок»? Не кажется ли Вам, что мы вкладываем в них совершенно разный смысл? Аморальный поступок – это поступок, связанный с нарушением запрета (часто некого табу в отношениях мужчины и женщины), неэтичный поступок – это поступок,  пятнающий честь в ситуации, когда явного запрета нет.
         ФИЛОСОФ: Какой же Вы делаете вывод из этого?  
         ПИСАТЕЛЬ: То, что этика – это не только осознание жизни, но и сама жизнь.
         ФИЛОСОФ: Да,  этика может быть понята не только как осознание, но и как особое бытие. Мораль, как осознание должного достигает своей полноты в этическом осознании. Этика – это самоосознание морали, в котором сознание соединяется с бытием. Создавая этическую концепцию, философ создает некий стиль бытия, особую атмосферу жизни. Этика – это философски структурированная мораль, очищенная от назидательности и стереотипов творческим усилием личности. 
         ПИСАТЕЛЬ: И как Вы правильно сказали в начале нашего диалога, – это творческое усилие личности не обязательно является теоретическим. И даже не обязательно эссеистическим. Этика может быть выражена и в художественной форме. Вспомним Гете, Толстого, Достоевского… Если же говорить о значении этики для морали и нравственности, то я считаю, что именно этика не дает им выродиться в абстрактное морализирование или нравы. Она постоянно оживляет их, будоражит и выводит на новый этап развития, который соответствует духу времени.
        ФИЛОСОФ: И духу вершин человеческой природы, вечному духу человечности. Но тут мы должны учитывать одно важное обстоятельство. Есть этика-познание и этика-творчество. Первая – это теоретическая рефлексия в мораль и нравственность, их понятийная фотография, вторая – творческое развитие морали и нравственности. Именно этика как творчество  существует и в эссеистической, и в художественной ипостасях.
        ПИСАТЕЛЬ: Не буду спорить, что этика-познание и этика-творчество дополняют друг друга, а потому одинаково важны в человеческой жизни. Однако сейчас меня больше интересует  этика-творчество. Думаю, что она  влияет на мораль и нравственность  не одновременно.  Этика воздействует прежде всего на мораль как сознание человека и уже через него на нравственность как поведение, поступки.
       ФИЛОСОФ: С этим можно согласиться, но с одной оговоркой – этика-творчество в своих развернутых формах сама становится особой нравственностью. Этика-творчество – это поступки философа, мудреца, проповедника, которые меняют человеческий мир, углубляя и развивая категории добра и зла.
       ПИСАТЕЛЬ: В мире существуют самые разные формы морали, порой противоречащие друг другу. Способна ли этика объединить их? Или она привязана к той или иной культуре, к той или иной форме морали? 
      ФИЛОСОФ: Я полагаю, что подлинная этика является общечеловеческой. При этом она всегда стремится к универсальности без отрицания своеобразия личностей, народов, наций.  Поэтому этику можно рассматривать как мета-мораль – совокупность мировоззренческих принципов, объединяющих формы морали, характерные для разных культур. Этика как учение о толерантной коммуникации носителей разных проявлений морали (что особенно актуально в мире начала ХХI века)  становится  не просто рефлексией над моралью, но и особым уровнем морального бытия.
        Думаю, что  это в значительной степени объясняет, почему в нашей речи сосуществуют словосочетания «аморальный поступок» и «неэтичный поступок» и почему мы вкладываем в них разный смысл.

§ 6
       

Мораль и смысл

Отвечая на вопрос: “Что такое мораль?”,  нельзя не обратить внимание, что это слово в стихии языка часто сближается с понятием  “смысл”. На это намекает известное высказывание: “Мораль сей басни такова… “ и вопрос: “Так в чем мораль?..”
          Но абсолютно ли тождественны понятия “мораль” и “смысл”? Можно ли, например, вместо словосочетания «смысл жизни» сказать: “мораль жизни”? Очевидно, что эти понятия близки, но не тождественны. Мораль – это особый смысл. Это смысл, который служит нам ключом для понимания причин счастья или несчастья, добра и зла. Каждый человек, обладающий своей моралью, обладает таким ключом.
          Поэтому  мораль можно было бы образно назвать «ключом познания добра и зла».
          А теперь нам предстоит ответить на  непростой вопрос о соотношении морали и нравственности.

§ 7

Мораль как характеристика личности,

нравственность как характеристика общества?

Целый ряд современных этиков полагают, что мораль и нравственность практически синонимичные понятия. Действительно,  часто можно услышать выражение «моральное поведение», «нравственное поведение» в одном и том же контексте, применительно к одним и тем же ситуациям. Но в отличие от слова «мораль» слово «нравственность» не сближается с понятием «смысл», оно близко к понятию "нрав". Уже одно это позволяет предположить, что нравственность – это нечто стихийно жизненное, проявляющееся в повседневном поведении и характеризующее сообщество людей, тогда как мораль – характеристика личности.
          Проблему различия морали и нравственности достаточно четко поставил Гегель в работе «Философия права». Он выражает понятия «морального» и «нравственного» через понятие «воля». Моральное – это субъективная воля, нравственность – это воля, воплощенная в отношениях и общественном взаимодействии людей, воля, преодолевшая свой субъективный характер. В этом смысле моральное можно трактовать как возможное, а нравственное – как действительное.
         Отсюда понятно, почему Гегель в «Философии права» часть «Моральность»  структурирует в разделах: «Умысел и вина», «Намерение и благо», «Добро и совесть», а часть «Нравственность»  разбивается на разделы  «Семья», «Гражданское общество» и «Государство». 
        Итак, под моралью можно понимать совокупность осознанных людьми правил и норм поведения, тогда как  нравственность  -  это воплощение этих норм в жизни человека.
        Поэтому мораль лишь в известном смысле можно трактовать как характеристику личности, а нравственность – как характеристику общества. Ведь возможна мораль некоего общества и его нравственность, а также мораль и нравственность личности. 

§ 8

          Мораль как осознание,

          нравственность как действие

ФИЛОСОФ: Все сказанное ранее дает возможность характеризовать  мораль как осознание, нравственность как действие.
          ПИСАТЕЛЬ: Но осознанием чего является мораль? 
         ФИЛОСОФ: Мораль – это осознание поступков, затрагивающих наши представления о добре и зле. Нравственность – действие на этой основе.
        ПИСАТЕЛЬ: А значит, нравственность – это цепочка осознанных поступков. Или точнее: нравственность – это цепочка осознанных поступков,  возникающих на почве познания  добра и зла. 
       ФИЛОСОФ: Интересно получается… Мораль побуждается к жизни поступками и в свою очередь порождает поступки. Имеем  триаду: «поступок – осознание – нравственный поступок».
        ПИСАТЕЛЬ: Но эта триада бесконечна, она состоит из множества триад: любой осознанный поступок, пусть даже весьма нравственный, через какое-то время может показаться незавершенным и потребовать нового осознания и оценки, а затем нового поступка... 
        ФИЛОСОФ: Сейчас прозвучало очень важное понятие – «оценка». Мораль – это не только осознание, но и оценка поступков.
        А сейчас я хочу обратиться к мысли о бесконечности триады «поступок – осознание – нравственный поступок». Думаю, существуют и завершенные нравственные поступки. Может слово «подвиг» в контексте нашей беседы прозвучит несколько громко, но оно иллюстрирует мою мысль. Причем понятие «подвиг» может быть очень растяжимым. Для одного подвиг – не скачать реферат из Итернета, а написать самостоятельно, для другого -  восстать против несправедливых действий начальника. Критерии подвига для конкретного человека растут вместе с ростом личности этого человека,  с его поступками и их моральным осознанием.

§ 9

            Мораль как переживание

ПИСАТЕЛЬ: Думаю, что мораль – это не только осознание и оценка добрых или злых поступков, не только знание и познание добра и зла, но и их переживание. Лишь на такой основе  возможна настоящая нравственность – деятельность, наполненная страстью и чувством.
         ФИЛОСОФ: В чем специфика морали как переживания?
         ПИСАТЕЛЬ: Начну с того, что мораль – это осознание прежде всего негативных поступков – тех самых неэтичных и аморальных. И осознание это побуждается некими пред-сознательными состояниями – чувствами вины, совести, стыдом. В результате, побуждаемые этими переживаниями и осознанием,  мы совершаем новый поступок, который можно называть нравственным. Эти поступки часто исправляют последствия наших разрушительных действий в прошлом.
        ФИЛОСОФ: Получается, что покаяние – важнейшая категория этики?
        ПИСАТЕЛЬ: Во всяком случае этики христианской, точнее, основанной на христианской культуре.
       ФИЛОСОФ: Вместе с тем, мораль – это переживание и осознание не только негативных поступков. Можно переживать и морально позитивные поступки – как  собственные, так и других людей. Это рождает чувства удовлетворения и благодарности. 
       ПИСАТЕЛЬ: Но на этих чувствах не стоит зацикливаться, особенно на чувстве удовлетворения. Иначе мы получим мораль самодовольного человека, и такая мораль очень быстро превратится в нечто аморальное – способ оправдания любых своих поступков.

§ 10

          Всегда ли у философов

         совпадают мораль и нравственность?

ПСИХОАНАЛИТИК:  У философа, как у никого другого, мораль, казалось бы, должна совпадать с нравственностью. Но это происходит очень редко. А если и происходит, бывает губительным для философа. Вспомним Сократа, который вынужден был выпить бокал яда. Вспомним  Отто Вейнингера – философа начала ХХ века, который воспевает мужское начало, считая его духовным, и критикует женское, считая низменным и материальным. Мужское начало Вейнингер, по сути,  оценивает как добро, а женское – как зло. Имея значительную долю женственности в своем Я, он запутывается во внутренних противоречиях. Итогом становится самоубийство Вейнингера -  бессознательная попытка избавиться от зла  в себе…
        Но, может, если философ провозглашает одно, а живет по-другому, это помогает ему прожить более счастливо? Сомневаюсь. Фридрих Ницше, проповедовал мораль Сверхчеловека, а  в жизни был очень далек от нее. В нем так много «человеческого, слишком человеческого»… Результатом противоречия между моральными ценностями  и их воплощением становится  безумие Ницше, в котором он провел последние годы жизни.
        ФИЛОСОФ:  На мой взгляд, ситуация несколько сложнее, чем Вы описали. У каждого философа – уже в силу того, что он философ – есть не только мораль и нравственность, но и этика. Поэтому противоречие возникает между тремя, а не двумя компонентами. С другой стороны, этика, мораль и нравственность  могут быть в гармонии, но вступают в противоречие с внешним миром. Так было с Сократом – этика, мораль и нравственность у него были в единстве, но они противоречили окружающему афинскому обществу.
         У жизни Вейнингера возникает противоречие его этики и морали  с одной стороны и нравственности, укорененной в его психологической природе, – с другой. 
         В случае с Ницше имеем иную ситуацию. Это противоречие  этики “по ту сторону добра и зла”, при помощи которой Ницше описывает бытие Сверхчеловека, и его собственной  морали и нравственности, а также  морали и нравственности современного ему общества.
       ПСИХОАНАЛИТИК:  Давайте не будем особенно останавливаться на нюансах различия этики и морали. Этику и мораль можно объединить в словосочетании «моральные принципы». Моральные принципы порой вторгаются в жизнь, как инородное тело. А так как всеобщие моральные принципы (ценности) формулируют прежде всего философы, они первые страдают от них.
       ФИЛОСОФ:  Вы хотите сказать, что наличие у философа четко осознанных моральных принципов приводит его к разладу с собой и жизнью? 
       ПСИХОАНАЛИТИК:  Я хочу сказать, что чрезмерная зацикленность на моральных принципах может разрушать жизнь и, во всяком случае,  переживание радости жизни. У философов это проявляется наиболее отчетливо.
        ФИЛОСОФ:  Соглашусь, что от чрезмерности нужно избавляться. В том числе и в вопросе моральных принципов.  Однако есть ряд философов, построивших этические учения, которые гармонизировали их собственную жизнь.
        ПСИХОАНАЛИТИК:  И кого Вы могли бы назвать кроме Имманиуила Канта, кстати, печально известного (если верить историческим анекдотам) своим инфантильным отношением к противоположному полу?
       ФИЛОСОФ:  Могу вспомнить современника Канта украинского философа  Григория Сковороду. Он жил по тем принципам, которые провозглашал. Считая обретение независимости от властей и соблазнов главной ценностью человека, Сковорода отказался от чинов и званий и, свободный от институций,  пришел к внутренней свободе, которая, по моему убеждению, давала ему переживание настоящего счастья.
         Единство моральных принципов и нравственности, слова и поступка, философии и жизни демонстрирует Николай Бердяев – философ-персоналист первой половины  ХХ века. Провозглашая ценности творчества и свободы, Бердяев живет этими ценностями и умирает за письменным столом.
         Так что известное изречение «относись к жизни по-философски» является неслучайным. Ясные и продуманные моральные принципы дают человеку спокойное состояние духа, без которого невозможно чувство счастья.
          Думаю, что в человеческой жизни опасны скорее не чрезмерные моральные принципы, а чрезмерные моральные оценки.
           Давйте поговорим об этом подробнее.

§ 11 

           Об опасности моральных оценок 

ФИЛОСОФ:  Моральные оценки – это рифы, о которые разбиваются отношения людей. Это особенно  проявляется в семейной жизни. Я думаю, что в Вашей практике было немало подтверждений этому.
          ПСИХОАНАЛИТИК:  Вы правы. Но не следует забывать, что моральные оценки, которые мы раздаем близким людям, основаны на наших моральных принципах. И чем большее место в душе занимают эти принципы, тем меньше тепла достается окружающим. Вместо того, чтобы понять, мы оцениваем, раня близких. 
          ФИЛОСОФ:  Мы раним своими моральными оценками людей тогда, когда убеждены, что наши принципы – самые лучшие и единственно правильные.
         ПСИХОАНАЛИТИК:  Часто это бывает у тех людей, которые основательно продумывают свои моральные принципы и ценности. Я бы все-таки советовал им не тратить так много энергии на это. И тогда их отношения с окружающими станут проще и счастливее.
          ФИЛОСОФ: Опять Вы за свое, дорогой коллега! Я думаю, фундаментальным моральным принципом каждого из нас должно стать: моральные оценки лучше давать себе, а не окружающим.
          ПСИХОАНАЛИТИК:  Не кажется ли Вам, что реализация такого совета в повседневной жизни приведет к бесконечному самобичеванию и в конце концов к комплексу неполноценности? Не лучше ли этот моральный принцип сформулировать так: чем меньше моральных оценок себе и окружающим, тем лучше?
         ФИЛОСОФ:  Любопытно, почему мы, говоря о моральных оценках, подразумеваем только плохие моральные оценки?
          ПСИХОАНАЛИТИК:  Потому что люди обычно вспоминают о морали, когда им плохо. Если они, конечно, не этики по профессии и не вынуждены делать это за деньги.
          ФИЛОСОФ:  И все-таки я убежден, что без моральных оценок наша жизнь перестала бы быть человеческой жизнью. Конечно, мы всегда должны чувствовать ту грань, за которой моральные оценки разрушают отношения с близкими, становясь моральными обвинениями. 
           ПСИХОАНАЛИТИК:  А кроме того,  мы всегда должны чувствовать грань, за которой моральные оценки разрушают отношения с самим собой.

§ 12

     аморального и внеморального поведения?

     История Шарикова

     и профессора Преображенского.

Аморальное поведение всегда связано с осознанным выбором личности на основе опыта осознания добра и зла, тогда как внеморальное – это поведение человека, не обладающего таким опытом.
          В любом возрасте  мы можем оказаться в ситуации, когда независимо от своей воли демонстрируем внеморальное поведение. Это происходит, если мы попадаем в ранее неизвестную сферу отношений или деятельности.
          Но прежде всего это касается маленьких детей. В первые годы жизни ребенок, познающий мир, может испортить книгу или оторвать  крылья  бабочке. Когда же он начинает понимать, что причинил кому-то боль и сделал зло, но повторяет это уже осознанно, его поведение переходит из сферы внеморального в сферу аморального. 
          Вспомним историю Шарикова из «Собачьего сердца»  Михаила Булгакова. Первые послереволюционные годы. Талантливый ученый и виртуозный хирург профессор Преображенский пересаживает гипофиз погибшего алкоголика Клима Чугункина собаке Шарику. И оказывается, что это приводит к очеловечиванию – пес Шарик превращается в гражданина Шарикова. 
          Поначалу Шариков совершает внеморальные поступки, поскольку не знает что есть добро, а что зло. Плод с древа познания добра и зла ему вручает председатель домкома Швондер, люмпен-пролетарий в душе. Швондер мучительно завидует профессору Преображенскому, живущему в квартире из семи комнат. Шаг за шагом Шариков становится таким же люмпен-пролетарием в вопросах добра и зла. И его внеморальные поведение становится аморальным.
         Возникает вопрос: почему Шариков принял моральные ценности Швондера, а не своего создателя профессора Преображенского? Вероятно, в силу их сложности и неоднозначности – поискать что-то рядом проще, чем тянуться вверх.
        И самое главное – воля к самосохранению подсказала ему выбрать те моральные ценности, которые не противоречили бы московской постреволюционной ситуации…

§ 13

           Итоги

1. Этика – это  философская наука о добре и зле в человеческом бытии и всех связанных с ними категориях и проблемах.

2. Осознание добра и зла, достойного и недостойного, прекрасного и безобразного в поступках и отношениях составляет мораль общества, а жизненная  реализация этого осознания – нравственность. Поэтому этику можно назвать наукой о морали и нравственности. 
          А так как подлинная мораль и нравственность есть нечто внутренне красивое, то этику можно определить как науку о внутренней красоте, и обо всем том, что ей способствует и препятствует. 

3. Этика не просто изучает мораль и нравственность, но и организует их. В этом смысле этику можно разделить на корпоративную и общечеловеческую. Корпоративная этика определяет моральные отношения в пределах группы,  а общечеловеческая этика – между любыми людьми. Подлинная общечеловеческая этика  стремится к универсальности без отрицания своеобразия,  поэтому ее можно рассматривать как совокупность моральных  принципов, объединяющих формы морали, характерные для разных культур.

4. Чрезмерная зацикленность человека на моральных принципах может разрушать жизнь и переживание полноты жизни, однако в человеческой жизни опасны скорее не чрезмерные моральные принципы, а чрезмерные моральные оценки.

5. Чрезвычайно важно ощущать грань, за которой моральные оценки разрушают отношения с близкими, становясь моральными обвинениями.  Кроме того,  мы всегда должны чувствовать грань, за которой моральные оценки разрушают отношения с самим собой, деформируя внутреннюю красоту и гармоничность.

Как бы Вы истолковали

эти высказывания?

«Все наше достоинство – в способности мыслить. Только мысль возносит нас, а не пространство и время,  в которых мы – ничто. Постараемся же мыслить достойно. В этом  основа нравственности».

Б. Паскаль

«Истинное красноречие пренебрегает красноречием, истинная нравственность пренебрегает нравственностью».

Б. Паскаль

«Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, – это звездное небо надо мной и моральный закон во мне».

И. Кант

«Этика есть философия убеждения».

И. Кант

«Мораль есть учение не о том,
как мы должны сделать себя счастливыми,
а о том, как мы должны стать достойными счастья».

И. Кант

«Этика есть философия доброй воли,
а не только доброго действия».

И. Кант

«Нравственность относится к характеру».

И. Кант

«Нравственность – это вечная попытка примирения наших личных потребностей».

И. Гете

«Нравственность – это разум сердца».

Г. Гейне

«Проповедовать мораль легко, обосновать  ее трудно».

А. Шопенгауэр

«Нравственности предшествует принуждение,
позднее она становится обычаем,
еще позднее – свободным повиновением,
и, наконец, почти инстинктом – тогда она, как и все привычное и естественное, связана с удовольствием и называется добродетелью».

Ф. Ницше

«Этика – это попытка придать всеобщую значимость некоторым нашим желаниям».

Б. Рассел

«Разумное и нравственное всегда совпадают».

Л. Толстой

«Нравственно только то, что совпадает с вашим чувством красоты и с идеалом, в котором вы ее воплощаете».

Ф. Достоевский

«Мысль без морали – недомыслие;
мораль без мысли – фанатизм».

В. Ключевский

«Даже шайка разбойников должна соблюдать какие-то требования морали, чтобы остаться шайкой;
они могут грабить весь мир, но не друг друга».

Р. Тагор

ЛИТЕРАТУРА
          К ПЕРВОЙ ТЕМЕ

• Аболина Т.Г. Исторические судьбы нравственности (философский анализ нравственной культуры). – К., 1992.
          • Аристотель. Большая этика // Соч. в 4 т., Т.4. – М., 1983.
          • Бердяев Н.А. О назначении человека. Опыт парадоксальной этики // О назначении человека — М., 1993.
          • Гегель Г.В.Ф. Философия права. – М. 1990.
          • Дерев'янко Т. М. Етика. Навчальний посібник. – К., 2000.
          • Дробницкий О. Г. Понятие морали: историко-критический очерк. – М., 1974.
          • Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Этика. – М., 1998.
          • Малахов В.А. Етика. Курс лекцій. – К., 1995.
          • Рікер П. Етика і мораль // Навколо політики. – К., 1995.
          • Этика // Хамитов Н., Крылова С. Философский словарь: человек и мир. – К., 2006. 
          • Хамитов Н., Крылова С. Этика и эстетика: словарь ключевых терминов. – К., 2008.
          • Шрейдер Ю.А. Этика. Введение в предмет. – М., 1998.

Тема 2.

         КРАСОТА
        КАК ЭТИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ

§ 14

       Ландшафт проблемы

           В предыдущей лекции мы предположили, что этику можно определить как науку о внутренней красоте, о том, что ей способствует и препятствует.  Но обычно красота понимается как эстетическая категория, лежащая за пределами добра и зла. Красота многим людям представляется равнодушной к морали, мы говорим о красоте как доброго так и злого человека…
           Однако только ли во внешних и равнодушных к морали формах существует красота? Случайно ли в нашей речи вновь и вновь звучат фразы: «Этот человек  поступил некрасиво» или наоборот: «Прекрасный поступок», «Прекрасные отношения»?
           Вероятно,  мы должны принять возможность и действительность этических измерений красоты.
           В этой лекции мы пойдем дальше и постараемся осознать красоту как этическую категорию.
           И начнем с самого очевидного – красоты или безобразия поступка.

§ 15

ФИЛОСОФ: Поступок – это действие в критической ситуации, предполагающее выбор между добром и злом. Иными словами, это свободно выбранное моральное действие личности. И это действие может быть как красивым, так и безобразным.
          ПСИХОАНАЛИТИК: Вероятно, красивым Вы назвали бы добрый поступок, а злой – безобразным?
          ФИЛОСОФ: По-моему это очевидно.
          ПСИХОАНАЛИТИК: А не кажется ли Вам, что понятия «красота» и «безобразие» здесь не совсем уместны? Пусть их используют художники и эстетики при создании и оценке формы произведений и жизни, а  моральное содержание и произведений, и жизни требует других слов? 
          ПИСАТЕЛЬ: Давайте вспомним изречение классика: “Красота спасет мир”. Эти слова порождают отклик в каждом из нас, а потому  стали общеизвестными. Вряд ли кто будет спорить с тем, что  речь здесь идет именно о внутренней, моральной стороне красоты, а не о красоте формы и внешности.
          ФИЛОСОФ: Думаю, что Достоевский говорит прежде всего о красоте поступков, которые преображают мир.
          ПСИХОАНАЛИТИК: Как Вы думаете, красоту поступка чувствуют все? Если да, то почему люди, совершающие красивые, благородные поступки, так часто становятся изгоями и маргиналами? Может, человеческая природа требует красивых поступков в воображении, а в реальности они просто мешают жить окружающим? Представим себе мать-одиночку, которая лишает себя личной жизни во имя подростка и в конце концов вступает с ним в конфликт, который может длиться до конца жизни… 
          ПИСАТЕЛЬ: Красивые поступки именно потому так действуют на наше воображение,  что они естественны для природы человека, они ее основа, без них человеческое начало  угасает в обыденности. Конечно, человек, проявляющий моральную красоту поступка в критической ситуации, порой рискует быть одиноким, отверженным и непонятым. Однако этого не стоит бояться. Отказ от поступка часто становится самым некрасивым поступком. 
Понтий Пилат, который не сказал ни «да», ни «нет» по поводу казни Христа,  открыл дорогу смертельному произволу людей, манипулирующих толпой во имя сохранения власти над ней.
          ПСИХОАНАЛИТИК: Ситуация Понтия Пилата – классический пример нежелания брать на себя ответственность за выбор  добра или зла. Как ни печально, но это проявление человеческой натуры, которое мало изменилось за последние две тысячи лет.
          ФИЛОСОФ: Давайте вернемся к расплате отверженностью за красоту поступка. Мой постулат таков: есть разная мера отверженности и разное качество отверженности, ибо в мире людей существуют субъективно  и объективно красивые поступки. Об этом стоит поговорить особо.

§ 16

         Субъективная и объективная 

         красота поступка

ПИСАТЕЛЬ: Можно ли сказать, что субъективно красивые поступки совершаются для себя, а объективно красивые  – для  других?
          ФИЛОСОФ: Я сказал бы иначе: объективно красивые поступки совершаются из любви, субъективно красивые из жалости. Из любви или жалости к себе и Другому. 
         Объективно красивый поступок свидетельствует о глубине и силе духа человека,  который не ждет награды и оценки. Но рано или поздно его поступок все равно поймут и оценят.  Думаю, что существует даже такой этический парадокс: чем меньше объективно красивый поступок оценен здесь, теперь и сейчас, тем больше от него будут зависеть поступки других людей впоследствии. Смысл этого парадокса таков: поистине великие, по-настоящему значимые морально красивые поступки лежат за пределами обыденных представлений, а потому не всегда могут быть оценены окружающими; однако впоследствии они превращаются в норму, образец и идеал.
          Субъективно красивый поступок замкнут на самооценке и самолюбии личности, которая его совершает, поэтому он носит относительный характер, а затем неизбежно переходит в свою противоположность. Только что был приведен пример о женщине, которая жертвует личной жизнью во имя сына, а в итоге вместо благодарности получает отчуждение и конфликт. Почему так происходит? Потому, что большинство родителей, которые так поступают, испытывают острую жалость к себе и детям. Замена любви жалостью всегда переводит самопожертвование как красоту поступка в его безобразие.
          ПИСАТЕЛЬ: Объективно красивый поступок свершается тогда, когда мы поднимаемся над своим “эго”, когда не думаем о себе и своих переживаниях.
         ФИЛОСОФ: В объективно красивом поступке мы поднимаемся над своим “эго”, но не над своей личностью. По-настоящему красивый поступок совершается только личностью, а не безличным, жертвующим собою существом, которое культивируется  тоталитарными режимами.  
         ПИСАТЕЛЬ: То, что мы назвали объективной и субъективной красотой поступка, можно также назвать абсолютной и относительной его красотой. Можем ли мы назвать абсолютную красоту поступка моральной красотой?
         ФИЛОСОФ: Думаю, что моральная красота включает в себя не только красоту поступка, но и красоту отношений. 
         ПСИХОАНАЛИТИК: Давайте поговорим об этом чуть позже, а сейчас обратимся к теме красивого и некрасивого   поступка в отношениях мужчины и женщины. Возможно, через эту тему мы органически и выйдем на проблему красоты отношений.

§ 17 

          Красивый и некрасивый поступок 

ПСИХОАНАЛИТИК: Заметьте, характеризуя бытие ребенка, мы говорим “хороший или плохой поступок”,  а бытие взрослого характеризуется понятиями “красивый и некрасивый поступок”. Особенно это касается отношений мужчины и женщины.
          ПИСАТЕЛЬ: Наверное, все дело в том, что категория “красота” у нас инстинктивно связывается с полом.
         ФИЛОСОФ: И при этом мы с неизбежностью переходим с внешнего уровня красоты на внутренний, потому что красоту мы бессознательно воспринимаем как единство внешней и внутренней гармонии. У древних греков даже было такое понятие – “калокагатия”, описывающая единство эстетического и морального в человеке. 
         ПСИХОАНАЛИТИК: Давайте обратимся к конкретному примеру из моей психоаналитической практики. Мужчина и женщина пять лет жили в гражданском браке в квартире мужа. Детей не было, оба  работали,  он получал  значительно больше, чем она. Время от времени на финансовой почве возникали конфликты. И вот они решили разойтись. И тогда муж сказал жене: «Съезжай, я тебя не задерживаю». 
          Когда же она робко заметила, что по закону ей принадлежит половина имущества, нажитого в гражданском браке, муж пришел в ярость, назвал ее дешевкой и стервой, и на неделю уехал к матери. А женщина осталась с огромным чувством вины и неопределенности, что привело ее к глубокой депрессии. 
          Как думаете, кто в этой ситуации поступил некрасиво?
        ФИЛОСОФ: И как можно было бы морально красиво выйти из нее?
        ПИСАТЕЛЬ: Подруги скажут нашей героине, что некрасиво поступил ее муж. Тогда как его друзья и его мать заявят, что некрасиво ведет себя именно женщина. Обе эти позиции будут субъективны и относительны. Возникает моральная коллизия, которая может быть решена только в суде.
       ФИЛОСОФ: Думаю, что нужно искать возможность решить любую моральную коллизию, не доводя ее до суда. Особенно, если речь идет об отношениях мужчины и женщины. Необходимо преодолеть свои амбиции и поговорить по душам, прояснив все обиды. Возможно в чем-то покаяться друг перед другом… Ведь этих людей что-то связывало в течение пяти лет.
        ПИСАТЕЛЬ: А мы не можем допустить, что мужчину и женщину может связывать только прагматический расчет и между ними так и не возникают ни душевные, ни моральные чувства?
        ПСИХОАНАЛИТИК: Думаю, такое невозможно. Если мужчина и женщина живут вместе больше года, между ними в любом случае возникает общее морально-психологическое пространство. Другое дело, что под воздействием психологических травм мы стремимся разрушить его; однако уже сам факт такого разрушения – глубокая травма для личности.
       ПИСАТЕЛЬ: Перефразируя классика, хочу сказать: мы ответственны за тех, с кем вместе жили. Эта ответственность призывает нас поступать с ними красиво, даже если мы расстались. Мы должны поступать красиво, даже если мы очень обижены на людей, которые были с нами, даже если считаем, что это была не любовь… Иначе мы утрачиваем человеческое лицо и перестаем уважать себя. 

§ 18

          Подлинная свобода – 

          это красота поступков

Для совершения морально красивого поступка нужна свобода. С другой стороны,  именно морально красивые поступки порождают свободу.
          Красота поступка поднимает свободу над произволом.
          Все это позволяет предположить, что подлинная свобода – это красота поступков. Бегство от красоты поступков – это бегство от возможности быть свободным.
          Но почему люди стремятся избежать красоты поступка, становясь несвободными и чужими самим себе? Выше уже было сказано, что это происходит из страха нарушить обыденный покой жизни – своей и окружающих, показаться странным, не таким как все. Теперь мы можем добавить: страх красоты поступка, страх своей внутренней свободы – это страх ответственности. Без победы над этим страхом невозможно обрести ту степень свободы, которая порождает и уважение к себе, и уважение окружающих.

§ 19

         Что такое 

         красота отношений?

          ПСИХОАНАЛИТИК: Теперь хотелось бы осознать, чем красота поступка отличается от красоты отношений.
          ПИСАТЕЛЬ: Красота отношений – это не просто  красивый поступок, а целая цепочка красивых поступков.
         ФИЛОСОФ: Метафора «цепочка», пожалуй, описывает действия одного человека. В отношениях участвуют как минимум двое. Поэтому красота отношений – это обмен красивыми поступками. 
         ПСИХОАНАЛИТИК: Давайте с абстрактного уровня нашей беседы вновь перейдем на уровень отношений мужчины и женщины. Тогда многое станет ясней. Итак, что такое красота отношений мужчины и женщины? 
          ПИСАТЕЛЬ: Я бы говорил о двух цепочках красивых поступков, которыми обмениваются мужчина и женщина. 
          ПСИХОАНАЛИТИК: Звучит красиво, и я буквально представил, как мужчина и женщина вешают друг другу на шею цепочки из красивых поступков… Но, знаете, иногда в цепочке бывают испорченные звенья. Вы, возможно, назовете меня пессимистом, но я считаю, что мужчина и женщина время от времени вынуждены обмениваться некрасивыми поступками. Действуют комплексы и обиды – психологический шлак, который неизбежно накапливается в душе тех, кто не избавляется от него.  
          ПИСАТЕЛЬ: Что же делать? 
          ПСИХОАНАЛИТИК: Избавляться от психологического шлака. Необходимо заниматься регулярным анализом своих состояний и отношений с окружающими, находя причины всего негативного. Уже одно это будет приводить к очищению души от некрасивых поступков и самой возможности их совершения.  
         ФИЛОСОФ: Здесь мы подошли к интересной проблеме кризиса в отношениях и его влияния на красоту отношений. Можно ли благодаря регулярному осознанию и анализу себя и отношений с другими избавиться от кризисов? Устраняет ли избавление от психологических шлаков некрасивые поступки в отношениях? Давайте поговорим об этом особо.

§ 20

         Красота отношений 

          и кризис в отношениях

         ФИЛОСОФ: Прежде всего давайте разделим понятия некрасивого поступка и кризиса в отношениях. Кризис – это глубинная проблема в отношениях – то, что может вызывать к жизни некрасивые поступки и некрасивые отношения.
          ПСИХОАНАЛИТИК: Думаю, что кризис – это глубинная проблема в отношениях, достигшая особой остроты. Она может как порождать некрасивые отношения, так и  вызывать их к жизни. Кризис порождает некрасивые поступки и отношения, когда в душах есть психологический шлак, о котором мы только что говорили.
         ПИСАТЕЛЬ: И все-таки, насколько неизбежны кризисы в отношениях?
        ФИЛОСОФ: Они абсолютно неизбежны. Кризис – это показатель остроты и глубины противоречий, а в мире существовали всегда и будут существовать противоречия. Другое дело, что эти противоречия могут быть разрешены красиво и некрасиво. Красивое разрешение противоречия может быть понято как синтез, единение противоположностей. Думаю, что такое разрешение является одним из определений добра.
         ПСИХОАНАЛИТИК: Очень важно выяснить отношения дома, проговорить конфликтную ситуацию, «выдавить весь болезненный гной» в отношениях  и на людях вести себя красиво. Кризисы в отношениях неизбежны, поэтому красота отношений – это и красота преодоления кризиса. А это означает то, что любящие люди должны достойно выходить из кризисной ситуации, идти на компромиссы во имя сохранения отношений.

§ 21

          Явное и тайное в 

          красоте отношений

          ПИСАТЕЛЬ: Можно ли на людях сыграть в красоту отношений? И если да, как долго можно делать хорошее лицо при плохой игре? Допустим, муж и жена на глазах у людей красиво относятся друг к другу – трогательно ухаживают друг за другом, улыбаются, встретившись глазами. А дома часто выходят из себя, порой муж применяет физическую силу, идут постоянные выяснения отношений…
         ПСИХОАНАЛИТИК:  К сожалению, ситуация не такая уж редкая. Особенно если мужчина занимает высокое положение в политике или бизнесе и нуждается в имидже хорошего семьянина. Однако за показной красотой таких отношений этих людей прячется неуважение друг к другу.  А потому рано или поздно все почувствуют неискренность в их отношениях. Иными словами, если у них дома все так плохо, то и на людях лишь до определенной черты они смогут изображать красоту отношений.
         ПИСАТЕЛЬ: Хорошо, а если  дома они просто «выпускают пар», а на людях имеют возможность предстать с лучшей стороны?
         ПСИХОАНАЛИТИК: Когда постоянно «выпускаешь пар» на близкого человека, ты в конце концов обожжешь и его, и самого себя. И это состояние дискомфорта, раздражения и боли неизбежно проявится, когда рядом будет кто-то еще. И тогда иллюзия красивых отношений развеется как дым или пар, который они «выпускают» друг на друга.
         ПИСАТЕЛЬ: Итак, все тайное в отношениях рано или поздно становится явным – и хорошее, и плохое.
        ФИЛОСОФ: Я бы сформулировал то, что мы сейчас обсуждаем, как проблему внешней и внутренней красоты отношений. Думаю, что они должны быть едины. Подлинная красота отношений  мужчины и женщины проявляется и когда их кто-то видит, и когда они остаются наедине. Такая целостная красота отношений позволяет преодолеть любые кризисы и превратить их в трамплины.
 

§ 22

          Красота отношений и стереотипы

ПСИХОАНАЛИТИК: Для того чтобы внешняя и внутренняя красота отношений  были в единстве, нужно преодолеть стереотипы, согласно которым отношения  наедине и на людях не могут быть одинаково красивыми. Я бы сформулировал этот стереотип еще и иначе: гармония в одной сфере существует за счет дисгармонии в другой. Это как порядок в доме, существующий за счет хаоса в кладовке, куда сбрасывают все лишние вещи…
         ПИСАТЕЛЬ: Такой «кладовкой» часто становится личная жизнь людей. В результате их отношения превращаются в невыносимые. Однако, как мы выяснили, красота отношений  - не в том, что одно развивается за счет другого, а в общей гармонизации жизни.
        ФИЛОСОФ: Здесь уместно вспомнить известную пословицу: «Не выноси сор из избы». Эта пословица имеет два смысла – явный и глубинный.  Явный зиждется на том, что не стоит нагружать других своими проблемами.  Глубинный смысл основан на подсознательной уверенности в том, что сор в семье неизбежен,  и он неизбежно накапливается, это нужно терпеть, нести как ношу и не показывать другим. Однако можно и нужно не допускать «сора в избе», вовремя наводить порядок и гармонию в отношениях.
       ПСИХОАНАЛИТИК: И тогда на людях красота отношений будет не компенсацией, а естественным проявлением самой природы отношений. 
       ФИЛОСОФ: Мы сейчас подошли к самой фундаментальной этической проблеме: может ли добро развиваться на собственной основе или для этого постоянно необходимо зло, дисгармония, хаос?
        Думаю, в контексте наших размышлений можно сделать вот какой вывод: для развития добра как красоты отношений необходим кризис, но не зло.
        Зло – это самодостаточный кризис, кризис ради кризиса, что в отношениях людей проявляется в виде садо-мазохистического симбиоза. По сути дела, мы только что говорили о том, может ли садо-мазохистический симбиоз в отношениях наедине допускать красоту отношений на людях. Все мы согласились, что это невозможно. 
      ПИСАТЕЛЬ: На зло в отношениях можно надеть маску красоты, но когда она будет сорвана, зло окажется еще  ужаснее… 
      ПСИХОАНАЛИТИК: Очень важно не играть перед самим собой в красоту отношений, когда в глубине души ты ощущаешь их безобразие. Вместе с тем, не стоит рубить с плеча и обвинять близкого человека и самого себя. Нужно начать с осознания причин. Боюсь показаться навязчивым, но повторю еще раз: эти причины - в  психологических травмах, которые мы не сумели преодолеть.
      ФИЛОСОФ: А также осознать их смысл в нашей судьбе…

§ 23

          Почему мы надеваем на зло 

           маску красоты?

ПИСАТЕЛЬ: Почему мы надеваем на зло маску красоты?
          ФИЛОСОФ: Возможно, это результат мазохистического отношения к злу.
          ПИСАТЕЛЬ: Откуда оно берется? 
         ФИЛОСОФ: В каждом индивидуальном случае нужно искать индивидуальные причины. Но можно сформулировать и общую причину, определяющую умонастроение целых эпох: мазохистическое  отношение к злу рождается в результате кризиса религиозного сознания. Утрата веры в Бога приводит к вере в неизбежность зла в мире. Зло воспринимается  как всесильное чудовище, которое можно приручить, принося ему жертвы.  С этим связана эстетизация зла, начавшаяся в ХYШ веке и дошедшая до нашего времени. Такое мазохистическое отношение к злу неизбежно переходит в садизм к окружающим. Вспомним маркиза де Сада…
          ПИСАТЕЛЬ: Думаю, что эстетизация зла может означать не только мазохистическую капитуляцию перед ним, но и попытку его преображения. Таковы образы Мефистофеля из «Фауста» Гете, Мельмота-скитальца из одноименного романа Метьюрина, Лючио из «Скорби Сатаны» писательницы Брэм Стокер, Воланда из «Мастера и Маргариты» Булгакова… 
         ФИЛОСОФ: Однако все эти образы и персонажи искушали других изменить красоте отношений с собой, с другим человеком и Абсолютом. Это может быть осознано как протест против обыденной красоты отношений, но может быть понято и как стремление уничтожить красоту отношений вообще. За горькой иронией всех этих персонажей кроется неверие в способность человека к моральной красоте.
          ПИСАТЕЛЬ: Давайте остановимся на протесте этих эстетически привлекательных персонажей против обыденной красоты отношений. Надевая на зло маски красоты, авторы пытаются спасти зло от самого себя, а красоту – от обыденности. Возможно, маска красоты на лице зла – это надежда на то, что можно подняться из любой бездны – и из инфернальных бездн предельного бытия и из бездны обыденности. Эстетически отточенные образы Мефистофеля и Воланда трагически будоражат  людей, погрязжих во зле и обыденности, заставляют их изменяться. 
        ФИЛОСОФ: Главное, чтобы при этом люди не изменили добру. Всегда стоит чувствовать ту тонкую грань, за кото рой эстетически привлекательное зло превращается в нечто самодовольное и самоценное, а не в способ, который подталкивает добро выйти на новый уровень бытия.
         ПИСАТЕЛЬ: Выше  Вы сформулировали, что  для развития добра как красоты отношений  необходим кризис, но не зло. Не противоречите ли Вы себе?
         ФИЛОСОФ: Да, Вы поймали меня... Противоречивость моей позиции связана с противоречивостью человеческого мира: добро и зло порой так причудливо соприкасаются в нем. Хотя, пожалуй, есть способ разрешить противоречие:  если зло способствует добру стать глубже, оно перестает быть злом…
         ПИСАТЕЛЬ: Мне вспоминаются слова Уоррена: «Ты должен делать добро из зла, потому что его больше не из чего делать»…
        ФИЛОСОФ: Лет десть назад я полностью подписался бы под этими словами. Но теперь они означают для меня вот что: Добро можно и нужно делать из добра; однако  оно не должно замкнуться в себе, закрыв глаза на зло; добро обязано преображать зло, иначе оно перестанет быть добром. 
       ПИСАТЕЛЬ: Возможно, именно на этом пути оно становится Красотой. И возможно именно об этой Красоте и гово рил Достоевский, что она спасет мир.

§ 24

          Красота отношений и справедливость

Может ли справедливость быть названа красотой отношений?
         На первый взгляд,  кажется, что да – справедливый человек поступает красиво и может рассчитывать получить в ответ такие же красивые поступки. Однако часто справедливость не получает ответа; она остается на уровне поступка, но не отношений. Поэтому справедливые отношения вновь и вновь превращаются в борьбу за справедливые отношения. И в этой борьбе исчезает красота отношений.
         Очень важно, чтобы борьба за справедливость не становилась самоцелью, ибо это приводит к одиночеству и бесконечной войне, о чем говорит печальный пример графа Монте-Кристо. Когда же  справедливость становится не только борьбой, но и созиданием,  рационально выстроенными отношениями, в которых каждый получает по заслугам, она  превращается в фундаментальную предпосылку красоты отношений.
          В каких формах человеческих отношений красота является наиболее естественной категорией? В любви и дружбе.
          Рассмотрим это подробнее.

 § 25

          Красота отношений в  дружбе

ПИСАТЕЛЬ: В дружбе красота отношений проявляется во взаимопонимании, в желании друга принять нас  такими, как мы есть,  и вместе с тем увидеть наши перспективы.  Друзья способны прочувствовать нашу боль как свою собственную и найти пути выхода за пределы отчаяния, гнева и безнадежности.
         Друг может стать и отцом, и матерью, и сестрой, и братом,  он дает и восполняет то душевное тепло, которого  порой  нам не  хватает. Именно он успокоит и выслушает нас в  момент, когда первая влюбленность потерпела крах… Он остановит в момент жалости к себе и попытке покончить с жизнью. Он заставит жить… Он постыдит нас и скажет правду… Он – наш прокурор,  судья и адвокат одновременно. Благодаря присутствию в нашей жизни красоты отношений с другом, мы не совершаем подлости.   Подлинный друг –  наш второй голос совести.
           ПСИХОАНАЛИТИК: Настоящая дружба  – это мостик, ведущий к любви. И речь здесь не идет только о ситуации, когда из дружбы зарождается любовь. В опыте дружбы каждый из нас обретает способность сопереживать, слушать, поддерживать другого человека, что так необходимо в построении любви.
         ФИЛОСОФ: Красота отношений в дружбе проявляется еще и в духовности, совместном поиске смысла существования, преодолевающем пределы обыденности и серости.  Ведь вопросы о смысле жизни, смысле смерти, о любви, верности и Вечности мы впервые обсуждаем с другом, и именно он способен продолжить наши мысли, поспорить с нами, а когда нужно, то и помолчать.
Настоящий друг становится свидетелем нашего духовного роста,  и именно он переживает по поводу нашей духовной пустоты и падения.
          ПСИХОАНАЛИТИК: Тем более бывает больно, когда друг предает тебя. Я полагаю, что каждый из нас должен не только растворяться в друге, но и ощущать свою самодостаточность. Тогда разрушение красоты отношений в дружбе не будет столь болезненным.
          ПИСАТЕЛЬ: Может ли друг предать? Не кажется ли Вам, что такой человек и не был никогда другом?
          ПСИХОАНАЛИТИК: Может быть, Вы и правы. Каждому из нас нужна особая мудрость, которая позволит назвать дру зьями именно тех, кто этого заслуживает. Это – основа красоты отношений в дружбе.
        ФИЛОСОФ: Мудрость мудростью, но проблема в том, что люди меняются, порой кардинально. Перед тем как изменить другу, большинство людей  изменяет себе. Сначала разрушается красота отношений с собой, а уже потом – с другом.
         ПИСАТЕЛЬ: К сожалению, типичной причиной разрушения красоты отношений в дружбе является ситуация успешности одного из друзей на фоне пассивности, а порой и измены своим идеалам другого.
         ФИЛОСОФ:  Я называю это «комплекс Сальери». Именно этот комплекс, вырастающий на безмерной зависти к другу,  до тла сжигает красоту отношений с ним. 
         ПСИХОАНАЛИТИК: Однако никогда не поздно возродиться из пепла, преодолев в себе «комплекс Сальери». Нужно понять, что зависть к другу никогда не рождает ничего великого, лишь мелкие пакости, за которые впоследствии сам перестанешь уважать себя…
           ПИСАТЕЛЬ: А иногда и крупные пакости, за которые можно себя и возненавидеть…
          ФИЛОСОФ:  Поэтому давайте будем ценить своих друзей и всегда подниматься над завистью к ним. А самый лучший способ преодоления зависти – это творчество, помимо всего прочего рождающее еще и радость по поводу достижений друга. 
          ПИСАТЕЛЬ: Творчество, переходящее в сотворчество с другом, наверное, именно это  есть вершина красоты отношений в дружбе.

§ 26

ПИСАТЕЛЬ: В чем отличие дружбы от любви? 
         ФИЛОСОФ:  Если под любовью мы будем сейчас понимать эротическую любовь – отношения, создающие единство мужчины и женщины, то в любви, в отличие от дружбы, происходит  единение личностей на телесном, душевном и духовном уровне.
          ПСИХОАНАЛИТИК: А я бы сказал так: любовь – это единение мужчины и женщины на сексуальном и эротическом уровнях. Сексуальный уровень – это телесное единение, эротический – единение духовно-душевное.
         ФИЛОСОФ:  В целостности единства, возможно, и состоит красота отношений в любви. И если в дружбе сотворчество – это вершина, то в любви – это просто необходимость.
          ПИСАТЕЛЬ: А как быть с миллионами людей, которые говорят друг другу “люблю”, не вступая в сотворчество?
          ФИЛОСОФ: Вероятно, они говорят “люблю”, не сознавая, что путают любовь с влюбленностью и страстью. А часто они обманывают себя, убегая от одиночества… А ведь каждому из нас в глубине души дано отличие любви  и влюбленности, а также отличие любви как целостности и любви как страсти. С другой стороны, сотворчество не стоит понимать слишком узко: как совместное сочинение романов или написание картин. Сотворчеством может быть и совместный бизнес, и совместное увлечение каким-то спортом, и  выращивание сада, а также творческий подход к воспитанию детей. Главное, чтобы каждый из любящих не только  самовыражался в этом деле, но  и сотрудничал с любимым человеком, тогда это и можно будет назвать красотой отношений…

§ 27

ПСИХОАНАЛИТИК: На каком основании можно отличать любовь и влюбленность, а также любовь как целостность и страсть?
          ФИЛОСОФ:  Влюбленность – это временное чувство, а любовь – вечное. Думаю, что влюбленность – это тяготение на телесном уровне, а любовь – и на телесном, и на личностном. Именно это и обуславливает кратковременность влюбленности. Любовь же как страсть отличается от любви-целостности самим фактом сотворчества.
          ПСИХОАНАЛИТИК: Значит, существует некая разновидность любви, не предполагающая сотворчества – любовь-страсть? Не противоречите ли Вы себе?
          ФИЛОСОФ:  Да, противоречие есть. Но это противоречие связано с тем, что существует переходная форма между влюбленностью и любовью. Она встречается не так часто, но все-таки встречается. Это – любовь-страсть. В отличие от влюбленности, тоже предполагающей достаточно сильное страстное переживание, любовь-страсть может длиться всю жизнь. Но именно поэтому она может быть весьма трагичной. Прежде всего это связано, как правило, с односторонним характером любви-страсти. В большинстве случаев любовь-страсть – это неразделенная любовь.
         ПИСАТЕЛЬ: А если мы допустим, что любовь-страсть, соединяющая мужчину и женщину, будет все-таки разделенной, возможна ли здесь красота отношений?
         ПСИХОАНАЛИТИК: Я не встречал  ни одной пары, которая построила бы глубокие и серьезные отношения исключительно  на страсти. Кстати, для меня синонимом красоты отношений в любви являются глубина, серьезность и ответственность. Рано или поздно мужчина и женщина, пребывающие в стихии одной лишь страсти,  приходят  к серьезным кризисам, которые разрушают красоту отношений. Если эти кризисы не будут преодолены, все может окончиться и трагически. Давайте вспомним о трагедии Ромео и Джульетты, которую обусловили не только внешние причины…
           Пожалуй,  я соглашусь с коллегой-философом, что возможны ипостаси любви  в формах целостности и страсти. Переживание любви только в форме страсти говорит об инфантильности личности, которая не способна построить с близким человеком отношения за пределами телесного тяготения.
         ПИСАТЕЛЬ: Даже если людей соединяет не просто телесное, а телесно-душевное тяготение, они утрачивают красоту отношений – для красоты отношений в любви необходимо и духовное единство, общность смысла, цели. 
         ПСИХОАНАЛИТИК: С другой стороны, возможны ситуации, когда любовь-страсть, соединившая людей, постепенно угасая, превращается в дружбу на основе общих интересов и ценностей. Однако в таких отношениях уже нет прежней яркости переживаний и красоты.
          ФИЛОСОФ: И здесь мы органически подошли к пониманию любви-целостности. Любовь-целостность – это отношения, соединяющие в себе страсть и дружбу, а потому наполняющиеся внутренней красотой. А это возможно лишь на основе сотворчества. Только сотворчество поднимает любовь над однозначностью дружбы и  страсти и дает ей подлинную целостность, которая и может быть названа красотой отношений.

Хотелось бы привести любопытные слова современного канадского автора Янна Мартела: «Свались вы в львиный ров, лев разорвет вас не потому, что он голодный – будьте спокойны, зверей в зоопарке кормят до отвала – или кровожадный, а потому, что вы вторглись на его территорию.
           Между прочим, как раз поэтому в цирке дрессировщик всегда выходит на арену первым, чтобы львы видели. Таким образом он показывает, что арена – его территория, а не их, и утверждает свои права собственника, раз-другой прикрикнув, топнув ногой или щелкнув кнутом. И на львов это действует как ничто другое”. (Мартел Я. Жизнь Пи. – К., 2005. – С. 59).
            В этих словах отражено стремление всего живого иметь свое жизненное пространство. В человеческом мире это называется личное пространство. В понятие “красота отношений” входит способность чувствовать это личное пространство и не преступать его. Ибо нарушение чужой личностной территории может иметь фатальные последствия. 
           Для нас очень важно понять, что переживание ценности личного пространства  лежит в основе толерантности. Тот, кто по-настоящему уважает свое личностное пространство, тот с уважением отнесется и к личностному пространству другого.
          Причем в человеческом мире под личным пространством стоит понимать не только зону в полметра вокруг человека или его дом,  машину,  рабочее место,  но и его мировоззрение  - принципы, идеи, моральные ценности,  веру – все то, что составляет основу личности. Без толерантного отношения к мировоззрению человека, признания его значимости и ценности невозможно говорить о красоте отношений с этим человеком ни в дружбе, ни в любви, ни в общем деле.
           Каждый из нас должен понимать, что никому не дана Абсолютная Истина. С другой стороны, каждый из нас является носителем частицы Абсолютной Истины. Поэтому Абсолютная Истина в ее полноте рождается в сотворческом общении с другими на основе мировоззренческой толерантности.

§ 29

§ 30

ПИСАТЕЛЬ: Итак, возможна толерантность от страха и толерантность от любви. Первая порождает морально безобразные отношения, вторая – морально красивые. Но я все-таки думаю, что мы должны поставить проблему пределов толерантности от любви. Ведь есть действия и поступки,  к которым в принципе нельзя быть толерантными. Например, когда на тебя нападают с оружием, толерантность превращает в жертву.
          ФИЛОСОФ: Проблема очень непростая. Знаете, христианская этика поставила перед человечеством вопрос о красоте отношений с врагом.  Я не склонен призывать всех превращаться в толерантных жертв в руках агрессоров, но все же  стоит быть толерантным до последней черты в общении с тем, кто считает тебя своим врагом. И не спешить называть его врагом. Тогда он, возможно, и не поднимет оружие.
          ПСИХОАНАЛИТИК: Кстати, за исключением патологических случаев никто никогда не кидается с оружием беспричинно. Такое поведение может вызываться весьма нетолерантным отношением к Другому, его личному пространству и достоинству.
           ПИСАТЕЛЬ: Иными словами, не стоит называть человека  врагом до самой последней черты. Но, допустим, эту черту преступили не по твоей вине. Что делать тогда? И  в чем эта черта, за которой наступает предел толерантности? Угроза для жизни?
            ФИЛОСОФ: Я думаю, это и угроза для жизни, и угроза для свободы – и внешней, и внутренней. Однако  не стоит искать угрозу там, где ее нет. Терпение и еще раз терпение. 
            ПИСАТЕЛЬ: Но если это не помогает?
            ПСИХОАНАЛИТИК: Если же это не помогает, не стоит играть в одинокого борца со злом, в состоянии аффекта это может привести к фатальным последствиям. Лучше обратиться за помощью к служителям закона.
           ПИСАТЕЛЬ: Думаю, что каждый из нас должен обладать навыками боевых искусств, чтобы в критической ситуации красиво и эффективно постоять за себя и за своих близких. Ибо служители закона далеко не всегда успевают, а порой далеко не всегда желают  выполнить свои обязанности.
            ПСИХОАНАЛИТИК: Занятие боевыми искусствами может увеличивать агрессивность. Это отпугнет  маленьких агрессоров, но может притянуть большого. Не кажется ли Вам, что получается замкнутый круг?
           ФИЛОСОФ: Мудрость человека способна разомкнуть любой замкнутый круг. Нужно найти золотую середину между позицией толерантной жертвы, которая стремится угодить всем, забывая о достоинстве, и воинствующего борца со злом, который в каждом видит врага и становится в боевую стойку…
            ПИСАТЕЛЬ: Я знаю одно: даже если некий человек твой враг и это объективный факт, к нему нужно тоже относиться благородно и морально. Это показатель твоей силы, а не слабости. И это только укрепляет твое достоинство.
            ФИЛОСОФ: А  иногда способствует превращению врага в друга… В этом – главный смысл и итог красоты отношений с врагом.

§ 31

ПСИХОАНАЛИТИК: Думаю, что в наше время очень много людей в любой жизненной ситуации склонны создавать себе образ врага.  Такие люди одновременно несут в своей душе и “комплекс жертвы”, и “комплекс палача”. Это калечит их и физически, и душевно. И уж точно делает внутренне одинокими.
          ПИСАТЕЛЬ: Но почему люди склонны создавать образ врага?
         ПСИХОАНАЛИТИК: Думаю, что в основе всего этого лежит комплекс жалости к себе, оборачивающийся ненавистью к миру. До тех пор, пока жалость к себе в глубине души не заменится любовью, нас будут окружать враги, которых мы создаем сначала  в воображении, а затем и “притягиваем” в реальности.
          ФИЛОСОФ: Проблема в том, что поиск врага происходит не только на уровне межличностных отношений, но и на уровне отношений между государствами и народами… А это уже угроза для сотен миллионов людей. 
          ПСИХОАНАЛИТИК: К сожалению, отношения между государствами часто зависят от комплексов лидеров этих государств. Личные враги правителей становятся личными врагами их народов. При этом на войну идут вовсе не лидеры…
           ПИСАТЕЛЬ: Остается лишь посоветовать этим лидерам обратиться к психоаналитику…
          ПСИХОАНАЛИТИК: Я понимаю Вашу иронию. Но в любой иронии есть лишь доля иронии. Если бы политические лидеры почаще избавлялись  от комплексов,  облегчение испытали бы не только они, но и их народы.

 § 32

ФИЛОСОФ: Закономерно было бы предположить, что совесть и стыд есть реакция на морально безобразное.
          ПСИХОАНАЛИТИК: Давайте начнем с совести. Что это? Органическое внутреннее состояние или  нечто заданное извне?
          ФИЛОСОФ: Я думаю, что совесть – это категория, обозначающая состояние страдания, неловкости и дискомфорта при уходе от ответственности перед собой, другим человеком или обществом.  Думаю, что это состояние порождается как внутренними причинами, так внешними обстоятельствами.
          ПСИХОАНАЛИТИК: Вероятно, пробуждение совести означает глубинное недовольство собой. Интересно, в чем тогда отличие совести от досады?
         ФИЛОСОФ: Совесть отлична от досады тем, что вызывается  не утраченной возможностью, а нарушением  морального запрета или изменой себе.
           ПСИХОАНАЛИТИК: Хорошо, может тогда совесть – это разновидность страха?
          ФИЛОСОФ: Состояние совести в отличие от страха не предполагает ожидание внешнего наказания, это внутреннее наказание.
          ПСИХОАНАЛИТИК: Ну это не всегда так. Например, Эрих Фромм разделяет совесть на авторитарную и гуманистическую. Авторитарная совесть – это «голос внешнего авторитета», авторитета родителей, государства, любой значимой личности. Она может быть отождествлена с фрейдовским понятием «Сверх-Я». И только гуманистическая совесть, согласно Фромму, это наш «собственный голос, не зависимый от внешних санкций и поощрений». 
           ФИЛОСОФ: То, что Фромм понимает под авторитарной совестью, пожалуй, можно назвать стыдом. Что же касается гуманистической  совести, которую я назвал бы еще личностной совестью, я  предложил бы выделить три  ее разновидности. Это: 1) «совесть-тревога» 2) «совесть-обвинение» 3) «совесть-успокоение».  В первом случае состояние совести удерживает человека  от измены себе и разрушительных поступков, во втором случае – наказывает за них, вызывая раскаяние. Совесть-успокоение, называемая в обыденной речи «чистая совесть», весьма относительное состояние, возникающее после раскаяния, ее относительность особенно остро переживается в христианской культуре.   
            ПСИХОАНАЛИТИК: В чем Вы видите отличие совести от стыда?
           ФИЛОСОФ: Сравнивая совесть во всех ее проявлениях и стыд, могу предположить, что стыд – реакция на  поступки и отношения, которые общество определяет как морально безобразные, а потому налагает на них запрет, тогда как совесть – это реакция на  поступки и отношения, который ты сам оцениваешь как морально безобразные...
            ПСИХОАНАЛИТИК: Обратите внимание, нам стыдно, когда запрет нарушаем не только мы, но и окружающие, совесть же откликается только на собственное поведение. Мы чаще говорим “мне стыдно за тебя”, выражение “мне совестно за тебя” является менее органичным.
            ФИЛОСОФ: В состоянии стыда современный человек переживает нарушение запретов, табу, навязанных извне, порой морально архаических настолько, что они описывают сугубо эстетические явления.
           ПСИХОАНАЛИТИК: Например, нас призывают стыдиться определенной одежды, той или иной эстетики взаимодействия с противоположным полом… Обратите внимание, категория стыда, в отличие от совести,  практически всегда связана с сексуальностью. Когда старушки на лавочке говорят: “Совсем стыд потеряли…”, каждый из нас понимает, что речь идет либо о слишком короткой юбке, либо о публичных поцелуях, либо о чем-то еще в этом роде.
Думаю, что призывы к стыду в современном мире возникают прежде всего при нарушении сексуальных запретов, идущих из  прошлого.
             ФИЛОСОФ: Но для людей, юность которых пришлась на это прошлое, эти запреты составляют основу их морали. Поэтому новому поколению стоит понимать экзистенциальные причины призывов к стыду, звучащих от предыдущего поколения…  Уважение их моральных чувств и принципов – основа красоты отношений с ними.
            ПСИХОАНАЛИТИК: Вместе с тем, старшему поколению нельзя морально консервироваться в эпохе своей юности. Жизнь течет и изменяется, и без ощущения своеобразия новой эпохи, человек обречен на бесконечное ворчание и одиночество.
            ФИЛОСОФ: Всегда стоит чувствовать, какие моральные запреты стали просто смешными, а какие исходят из глубин человеческой природы и не подвластны времени. Например, запрет на предательство друга или любимого человека будет существовать, пока существует человечество…

§ 33

Только что мы выяснили, что совесть и стыд часто рождаются моральными запретами и их нарушением.  
          В чем различие запретов, связанных со стыдом и совестью?
          Все сказанное выше позволяет допустить, что стыд возникает при нарушении внешнего, авторитарного морального запрета, а совесть – это реакция на нарушение запрета, рожденного не извне, а изнутри, это переживание нарушения свободно  выбранного  морального запрета.
         Связана ли красота отношений прежде всего с исполнением моральных запретов? Если да, то о каких  именно запретах идет речь?
         Позитивно отвечая на первый вопрос, мы можем допустить, что речь здесь может идти только о моральных запретах, существенных для всех людей, вступивших в отношения, - независимо от того, появились ли эти запреты в результате воспитания или выбраны самостоятельно. 
         При этом, учитывая особенности человеческой природы,  стоит признать, что неукоснительное исполнение моральных запретов вряд ли осуществимо.
          Поэтому красота отношений возможна даже при нарушении  моральных запретов – при условии особого состояния, вызываемого стыдом и совестью, – раскаяния.
         Это порождает еще один интересный вопрос:  если пробуждение совести, стыда и раскаяния происходит вновь и вновь – это показатель красоты отношений или ее отсутствия? Ответ сложен и прост одновременно: нет ни одного человека, который смог бы строить отношения, не испытывая обострений совести и стыда, за которыми следует раскаяние. Это – глубинное  условие красоты отношений;  однако все дело в том, что состояние раскаяния должно быть естественным…
          Если обострение стыда и совести вызывается искусственно или, еще хуже, человек сознательно идет на обострение отношений, чтобы потом раскаяться, это свидетельствует о том, что такие отношения покинула красота,  и они начинают походить на садо-мазохистический симбиоз…
          Допустим, девушка упрекает парня, с которым встречается,  что тот обращает внимание на ее подругу. И хотя это не так, молодой человек под влиянием внушений и упреков начинает верить в то, в чем его винит девушка и, испытывая  муки совести из-за своего «недостойного поведения», просит прощения. В результате недоверие девушки возрастает, а потому упреки и требования раскаяться становятся все сильнее.  
         Что сделает в конце концов юноша? Вы правы, мужчины в ситуации постоянных виртуальных обвинений и самом деле начинают обращать внимание на других женщин.
         Можно ли это назвать красотой отношений?..   Вопрос риторический. Остается лишь надеяться, что в подобных ситуациях наши читатели будут слушать голос мудрости, а не голос комплексов…

§ 34

          Красота и доброта отношения к миру

ПИСАТЕЛЬ: Есть ли различие красоты и доброты отношения к миру? На первый взгляд кажется, что это одно и то же – кто по-доброму относится к миру, тот относится к нему и красиво. Однако при более глубоком осознании проблемы становится ясно, что доброе отношение не всегда бывает по-настоящему красивым. Порой оно слишком пассивное, а иногда  излишне активное и давящее.
         ФИЛОСОФ: Обе крайности деформируют доброту отношения к миру. Искренние проявления добра становятся некрасивыми…
         ПИСАТЕЛЬ: И это заставляет человека опустить руки, заявляя, что в мире правит зло, а доброта никогда не будет оценена. Как ни печально, чаще всего эти слова говорят в лицо близким людям. И делают это в состоянии острой жалости к себе, которая разрушает и красоту, и добро.
        ФИЛОСОФ: Мы приблизились к вопросу о красоте доброго отношения к миру.   Доброе отношение к миру должно быть красивым – сбалансированным, гармоничным и ненавязчивым.
         Красота доброго отношения к миру – это мудрость, освобождающая от лишних слов и поступков. Лишь тогда доброе отношение к миру вызовет к жизни доброе отношение мира; и в конце концов появятся взаимно добрые отношения с миром.  Думаю, что доброта становится обоюдной лишь благодаря красоте отношений.
       ПИСАТЕЛЬ: Хотелось бы добавить лишь одно – красивое отношение к миру должно быть добрым – тогда красота будет не просто холодной лаконичной гармонией, а живым и теплым потоком, освобождающим от одиночества. Именно такая красота и спасет мир…
       ФИЛОСОФ: Возможно в этом и состоит высшая мудрость – доброта красоты, поднимающая ее над высокомерием и гордыней, и красота добра, делающая его сильным и ясным, открывая путь от хаоса жалости к космосу любви.

§ 35

 Итоги

        1. Красота может быть осознана не только как эстетическая, но и этическая категория – красота поступков и отношений.

2. Красота поступков – это красота свободно выбранных действий на пути добра и преодоления зла. Красивые поступки естественны для природы человека, они ее основа, без них человеческое начало  угасает в обыденности или деструктивности. Поистине великие, по-настоящему значимые морально красивые поступки не всегда могут быть оценены окружающими; однако впоследствии они превращаются в норму, образец и идеал.

3. Красота отношений – это обмен красивыми поступками.  Очень важно не играть перед самим собой в красоту отношений, когда в глубине души ты ощущаешь их безобразие; вместе с тем, не стоит рубить с плеча и обвинять близкого человека и самого себя. В любых отношениях между людьми неизбежны кризисы, поэтому красота отношений – это и красота преодоления кризиса.

4. Красота отношений может быть осознана как моральная красота.
В этом смысле этику можно определить как науку о моральной красоте. Этика – это  наука о красоте поступков и  отношений. Учитывая, что красота отношений включает в себя красоту поступков, мы можем ограничиться понятием красоты отношений: этика - это наука о красоте отношений.
          Но этика есть и практический путь, этика – это путь к красоте отношений.

5. Противоположность моральной красоты можно очертить через метафоры «моральное безобразие» («морально безобразное») или «моральное уродство».

6. Реакция на морально безобразное проявляется в состояниях стыда и совести. Стыд – реакция на  поступки и отношения, которые общество определяет как морально безобразные, тогда как совесть – это реакция на  поступки и отношения, которые человек сам оценивает как морально безобразные. 

7. Гармоническое отношение человека к миру предполагает единство этического и эстетического. Доброе отношение к миру должно быть красивым – сбалансированным, гармоничным и ненавязчивым; красивое отношение к миру должно быть добрым – тогда красота будет не просто рациональной или чувственно будоражащей гармонией, а живыми и теплыми отношениями,  освобождающими от одиночества.

         Как бы Вы истолковали

«Красота заставляет сверкать добродетели
и краснеть пороки».

Ф. Бэкон

«Красота поступка состоит прежде всего в том, что его совершают легко и как бы безо всякого напряжения».

И. Кант

«Прекрасное – это символ морального добра».

И. Кант

«Нравственность должна выступать в форме красоты».

Гегель

«Все, что прекрасно, – нравственно».

Г. Флобер

«Только тогда очищается чувство, когда соприкасается с красотою высшей, с красотою идеала».

Ф. Достоевский

«Если человек ищет красоты не потому,
что того требует от него вера и любовь,
но ради наслаждения, он деградирует как человек…»

Р. Эмерсон

«Восприятие красоты есть прорыв
 за уродливую кору, покрывающую мир».

Н. Бердяев

«Красота есть предельный идеал, из которого изгнана всякая дисгармония, всякое уродство, всякая низость».

Н. Бердяев

«Прекрасное – это законченное выражение добра.
Добро же – законченное выражение прекрасного».

Р. Тагор

«Добро само по себе не кажется на вид и убеждает нас,
только если осветит его красота».

М. Пришвин

«Если правда найдет себе жизнь в красоте,
то от этого является в мир великое искусство».

М. Пришвин

«Не всякая правда красота,
но всякая красота – правда».

К. Станиславский

ЛИТЕРАТУРА

КО ВТОРОЙ ТЕМЕ

 
• Апресян Р.Г. Идея морали. – М., 1995.
• Бердяев Н.А. О назначении человека. Опыт парадоксальной этики // О назначении человека. — М., 1993.
• Бубер М. Я и Ты // Два образа веры. – М., 1995.
• Малахов В.А. Етика. Курс лекцій.  – К., 1995.
• Тофтул  М.Г. Етика: Навчальний посібник. – К., 2005.
• Крылова С. Красота // Хамитов Н., Крылова С. Философский словарь. Человек и мир. – К., 2006.
• Крылова С. Красота человека // Хамитов Н., Крылова С. Философский словарь. Человек и мир. – К., 2006.
• Хамитов Н. Афоризмы Силы: тайна красоты отношения к себе и другому. – М., Харьков, 2005.
• Хамитов Н. Философия: Бытие. Человек. Мир. – К., 2006. 
  Хамитов Н., Крылова С. Этика и эстетика: словарь ключевых терминов. – К., 2008
   

Каждый из нас неоднократно переживал добро и зло и хотя бы раз в жизни задумывался об их причинах. Эти размышления неизбежно приводят нас к проблеме корней добра и зла в человеке и его мире.

Возможно ли универсальное определение добра и зла, которое устроило бы всех? А может, добро и зло всегда субъективны, зависят от интересов и ситуаций? Является ли злом, например, стихийное бедствие? Существует ли Абсолютное Добро и Абсолютное Зло?

Выше мы отождествили моральную красоту с добром, а моральное безобразие – со злом. Через какие еще понятия мы можем определить добро и зло? Можно ли дать не только экзистенциально-эстетическое, но и онтологическое, бытийственное определение добра и зла, которое не зависит от нашего переживания и оценивания?

Постараемся ответить на все эти вопросы, начав с диалога философа и писателя.

ПИСАТЕЛЬ: Насколько возможно универсальное определение добра и зла?

ФИЛОСОФ: Думаю, возможно, иначе этика как наука утрачивает всякий смысл. При этом универсальное определение добра и зла означает, что мы даем определение абсолютного добра и зла. Давайте начнем с того, что добро и зло – это фундаментальные категории этики, описывающие конструктивное и деструктивное отношение личности к себе, Другому и миру. Учитывая, что добро и зло в нашем мире самостоятельно выбираются личностью, обе эти категории в абсолютном выражении можно описать при помощи понятия «саморазвитие» и фундаментальных экзистенциалов личностного бытия – «свобода» и «любовь».

ПИСАТЕЛЬ: Вы хотите дать определение абсолютного Добра и Абсолютного Зла при помощи слов «любовь» и «свобода»?

ФИЛОСОФ: Я попробую дать его. Добро в своем абсолютном смысле – это путь саморазвития личности, при котором происходит развитие свободы и любви самой этой личности и окружающих, зло – саморазвитие личности, которое осуществляется за счет подавления свободы и любви в себе и (или) в окружающих.

ПИСАТЕЛЬ: Но почему в этом определении Вы используете понятия «свобода» и «любовь»?

ФИЛОСОФ: Это основания человеческого бытия и глубинные ценности каждого из нас.

ПИСАТЕЛЬ: Нельзя ли в Вашем определении заменить понятие «саморазвитие» на «развитие»?

ФИЛОСОФ: Думаю, нет. Понятие «саморазвитие» в моем определении означает, что добро и зло приходят изнутри, являются результатом личностного выбора.

ПИСАТЕЛЬ: Для многих людей добро соотносится с гармонией, а зло – с трагедией, т.е. невосполнимой утратой. Может именно эти понятия стоит использовать для универсального определения добра и зла?

ФИЛОСОФ: Действительно, сравнение категорий этики «добро» и «зло» с эстетическими категориями «гармоническое» и «трагическое» приводит к предположению об их соответствии. Однако гармоническое не всегда тождественно добру, ибо возможна дисгармония как порождение новой гармонии, а трагическое – это не всегда зло, ибо может приводить человека и его мир к духовному и душевному очищению – катарсису. Поэтому я настаиваю на своем определении. Я бы только добавил в него понятие «единства свободы и любви». Ведь свобода и любовь могут вступать в противоречия, разрушающие личность.

Итак, добро в абсолютном смысле – это путь саморазвития личности, при котором происходит развитие единства свободы и любви самой этой личности и окружающих, зло – саморазвитие личности, которое осуществляется за счет подавления единства свободы и любви в себе и (или) в окружающих.

ПИСАТЕЛЬ: В нашей обычной жизни свобода и любовь практически никогда не бывают в единстве. Не является ли такое определение слишком оторванным от жизни?

ФИЛОСОФ: Оно оторвано не от жизни вообще, а от обыденной жизни. Однако Вы правы, нам нужно осознать, как добро и зло проявляются в обыденности и за ее пределами. Это даст нам возможность более конкретно решить проблему абсолютности и относительности добра и зла.

Но прежде более четко очертим проблему абсолютности и относительности добра и зла.

Проблема абсолютности и относительности добра и зла в истории философии и религии связана с проблемой их происхождения.

В разных философских и религиозных системах Запада и Востока они решаются совершенно по-разному – от признания потусторонних причин добра и зла (идея Бога-Творца и его противника) до понимания ответственности самого человека за все добро и зло в нем и мире (идея кармы, идея конкретно-исторической и индивидуальной обусловленности добра и зла).

В пределах первой тенденции добро и зло, как правило, считаются абсолютными, в пределах второй – утверждается их относительность. В современной этике эти тенденции сложно переплетаются, в пределах одних и тех же учений утверждается как абсолютность, так и относительность добра и зла.

Проблема относительности и абсолютности добра и зла – это проблема относительности и абсолютности моральных ценностей и норм. А значит, это проблема относительности или абсолютности этики как науки.

Рассмотрим две противоположные позиции.

Если мы допускаем, что добро и зло всегда субъективны и относительны, то относительны и все моральные ценности, это всего лишь нравы и обычаи локальных групп людей. Моральное единство человечества становится иллюзией, а этика превращается в описательную науку, этнографию и социологию морали, которая исследует бесконечные трансформации морального и нравственного бытия человека.

Если мы утверждаем исключительную абсолютность добра и зла, отказывая им в относительности, на практике это означает, что мы осознанно или бессознательно навязываем реальности одну-единственную этико-моральную концепцию, закрывая глаза на действительное моральное многообразие мира. Этика тогда может превращаться в нормативное учение, обосновывающее тоталитарные стандарты и запреты.

Попробуем поискать золотую середину, утверждая как относительность, так и абсолютность добра и зла.

Можно предположить, что в обыденности и в пограничных ситуациях добро и зло могут менять свой относительный статус на абсолютный. Тем более если это касается обыденного, предельного и запредельного бытия.

При этом мы будем исходить из предложенного в предыдущем параграфе общего понимания добра как бытия в единстве любви и свободы, которое можно понимать и как бытие в созидании себя и мира.

В обыденном бытии человека, возникающем в результате действия воли к самосохранению и продлению рода, добро как бытие в любви и свободе, бытие в созидании реализуется в ограниченном пространстве своей семьи (корпорации, конфессии, государства). А потому оно эгоистически сужается и имеет относительный характер – то, что является добром для одного человека или сообщества, может стать злом для другого. Пример из классического анекдота: что хорошо для любовника в шкафу, то плохо для мужа.

Можно допустить, что в предельном бытии человека, творимом волей к познанию и творчеству, а также волей к власти, добро и зло становятся более поляризованными и объективными, ведь добро как созидание естественно проявляет себя в познании и творчестве, а зло – во власти во имя власти. Но это допущение требует оговорки: если власть становится средством для творческой самореализации человека, она может войти в пространство добра, тогда как познание и творчество, превращенное в средство для достижения власти, чаще всего обращается во зло.

В запредельном бытии человека, которое разворачивается под действием воли к свободе, любви и толерантности, происходит преодоление эгоистичности человека обыденности и предельного бытия, добро обретает полноту единства любви и свободы, ведь само творчество становится не просто созданием произведений, а творением отношений и бытия.

ФИЛОСОФ: В большинстве этических концепций категории добра и зла соотносятся с достойным и недостойным поведением личности, ибо добро и зло всегда являются результатом свободного выбора разумного существа. Это позволяет утверждать, что в природе отсутствуют добро и зло, они появляются с появлением человека.

ПИСАТЕЛЬ: Не стоит ли нам все же преодолеть антропоцентризм в понимании добра и зла?

ФИЛОСОФ: Добро или зло могут быть постигнуты только как путь развития личности, эти категории неизбежно антропоцентричны, точнее персоноцентричны.

ПИСАТЕЛЬ: Неужели нельзя назвать злом исчезновение видов в процессе эволюции природы, которое происходит независимо от человека? Ведь это объективно обедняет картину мироздания.

ФИЛОСОФ: Это естественный процесс, и его вряд ли можно считать злом.

ПИСАТЕЛЬ: Но ведь мы часто называем злом такие естественные процессы, как ураганы, тайфуны, землетрясения…

ФИЛОСОФ: И все же это происходит не так часто. Естественней сказать: «бедствие, стихийное бедствие»…

ПИСАТЕЛЬ: Или «катастрофа»...

ФИЛОСОФ: Или катастрофа. Однако Вы правы, здесь есть проблема. Тысячелетиями человек одушевлял и очеловечивал природу. Силы природы воспринимались как сущности, наполненные доброй или злой волей. В результате у современного человека остался своеобразный духовный атавизм, под воздействием которого он называет бедствие злом. Поэтому некоторые этики предлагают понятие «моральное зло», чтобы очертить зло в собственном смысле слова – как результат выбора человека.

ПИСАТЕЛЬ: Говоря о современном человеке, нужно вспомнить еще и о мировых религиях – ведь в нашем мире очень много христиан, мусульман и буддистов. С возникновением и развитием мировых религий произошел отход от анимизма - одушевления природы. Для верующих этих религий стихийное бедствие воспринимается как воля Бога – расплата за грехи. В Библии об этом сказано очень четко – Потоп был наказанием за грехи человечества. Но в этом контексте стихийное бедствие уже не зло, а судьба, фатум.

ФИЛОСОФ: Давайте обсудим проблему отношения к стихийному бедствию в христианском мировоззрении. С одной стороны, это Божественное наказание, а потому рок, с которым нужно смириться, с другой – это может быть злая воля Врага рода человеческого, дьявола. Поэтому категория зла вполне может быть применима к стихийному бедствию и в пределах этого мировоззрения.

ПИСАТЕЛЬ: В чем отличие второго понимания причины стихийных бедствий в христианстве и язычестве? Ведь и там, и там – это дело некого потустороннего носителя зла, злого духа.

ФИЛОСОФ: В христианстве стихийное бедствие воспринимается не как произвол одного из множества злых духов, а как действие единого противника Бога. Такое понимание стихийных бедствий находится в коллективном бессознательном множества людей под более поздними напластованиями, появившимися в результате изучения естественных наук.

ПИСАТЕЛЬ: Итак, Вы по-прежнему не склонны считать злом стихийное бедствие?

ФИЛОСОФ: Не склонен. Любое бедствие может быть названо злом лишь тогда, если за ним стоит воля личности. Даже признавая трансцендентные причины бытия, я рассматриваю природу как нечто относительно самодостаточное. Процессы, происходящие в ней, – по ту сторону добра и зла. В том числе и стихийные бедствия.

ПИСАТЕЛЬ: Итак, зло в мире проявляется только через осознанные поступки личностей.

ФИЛОСОФ: Да. И если в нашем мире и действуют трансцендентные силы, то добром или злом они становятся лишь при прохождении сквозь призму человеческого бытия или, скажем мягче, при соприкосновении с ним.

ПСИХОАНАЛИТИК: Мне кажется, что все сложные философские определения добра и зла в конце концов сводятся к простой мысли: добро – то что вызывает удовольствие, а зло – страдание.

ФИЛОСОФ: Что Вы понимаете, например, под удовольствием?

ПСИХОАНАЛИТИК: Давайте назовем то, что будет понятно любому человеку: нормальная зарплата, хорошее жилье, отпуск в красивом месте…

ФИЛОСОФ: Вы говорите не об удовольствии самом по себе, а о причинах удовольствия. Те причины, которые вы называете, у некоторых людей могут и не вызывать удовольствия.

ПСИХОАНАЛИТИК: Во-первых, удовольствие – это некое самоочевидное состояние. Оно не нуждается в особой дефиниции. Как, впрочем, и неудовольствие. Потому, отвечая на вопрос о том, что такое удовольствие, стоит говорить о тех причинах, которые его вызывают. И, во-вторых, Вы правильно отметили, что говорите о некоторых людях. Я же назвал некие базовые причины, которые у большинства людей ассоциируются с удовольствием. Почему? Да потому, что выражают основополагающие потребности в уровне жизни и полноте жизни.

ФИЛОСОФ: Давайте проанализируем это. С одной стороны, когда вы получаете удовольствия от хорошей зарплаты, еды, одежды, отдыха на Канарских островах – это в известной степени можно считать добром. Но представьте себе, что однажды вы замечаете, что от «красивой жизни» у вас растет лишний вес, и вы теряете привлекательность, красивую вещь у вас крадут, а на Канарских островах вы можете получить солнечный ожог. Но даже если вы избежите всего этого, то однажды вам станет безумно скучно. Тут-то и возникнет вопрос: а добро ли это?

ПСИХОАНАЛИТИК: Но зачем так сгущать краски? Это может случиться, а может, и нет. А может, кого-то устраивает такая жизнь, и он уверен в том, что его окружает добро.

ФИЛОСОФ: Согласитесь, в любом случае все эти действия становятся обыденностью, и приходит осознание, что очередная вещь уже не радует, как не радует и красная икра на булке с маслом.

ПСИХОАНАЛИТИК: Вы хотите сказать, что радость, а следовательно, добро может принести что-то другое. Например, любовь, творчество или реализация в любимом деле?.. Не буду спорить, но при этом нельзя отрицать и необходимость материальных удовольствий, если хотите, телесных. Неумеренный аскетизм до добра не доведет.

ФИЛОСОФ: И все-таки, у нас должна быть иерархия удовольствий - сначала духовные, а уже потом телесные. Иначе мы просто утрачиваем человеческий облик. Если у личности есть такая иерархия удовольствий, то она сама по себе может считаться добром, точнее предпосылкой добра.

ПСИХОАНАЛИТИК: Но не кажется ли Вам, что построение подобных иерархий может приводить к неврозам? Не проще ли быть демократичнее? Есть люди, у которых на вершине иерархии удовольствий – материальные ценности, а есть те, для кого предпочтительны духовные ценности. Соответственно и удовольствия духовные. И никто из них не должен навязывать свой путь другому.

ФИЛОСОФ: Знаете, выход человека за пределы животного царства можно трактовать с позиции животного как фундаментальный невроз. Не кажется ли Вам, что в погоне за душевным спокойствием и психическим здоровьем можно утратить человеческое в себе? А это и есть, на мой взгляд, самое ужасное зло. Человек по самой своей природе призван подняться над стремлением построить пространство эгоистического потребления для себя и своей семьи, подняться над животными инстинктами. Если этого не произойдет в глубине внутреннего мира каждого из нас, несмотря на высокий уровень жизни, будет присутствовать страдание. Кстати, такое страдание будет не злом, а добром, ибо будет напоминать человеку, что он человек.

ПСИХОАНАЛИТИК: Пусть будет так. Но все-таки не стоит отбрасывать инстинкты, стремиться подавить их. Иначе они отомстят за себя, разрушая психику и тело Вашей высоко духовной личности. Думаю, что нужно уметь оставаться человеком, не отрицая свою телесность и все, что с ней связано.

Но давайте вернемся к пониманию зла как страдания. Страдание оттого, что человек недостаточно духовен и человечен – источник его развития, но за некой роковой чертой такое страдание начинает разрушать и духовность, и телесность, и человечность.

В качестве примера приведу Фридриха Ницше, для которого духовное страдание стало самоценным и постепенно разрушило его изнутри. Я думаю, что выход за пределы своей ограниченности не должен основываться на самоистязании и умерщвлении – будь-то «умерщвление плоти» или умерщвление своего несовершенства.

Когда человек слишком зацикливается на моральном совершенствовании через страдание, он может стать мазохистом на уровне мировоззрения. А это уже предельное зло. Ибо мазохизм, как вирус, проникает в тайные глубины человеческой души и очень часто поселяется там на всю жизнь.

ФИЛОСОФ: Мазохизм существует в человеческом мире только потому, что в нем есть садизм. Давайте поговорим об этом подробней.

ФИЛОСОФ: Однажды я общался с человеком, который серьезно уверял меня, что если садист находит своего мазохиста, то это есть главное добро в человеческой жизни. Логика его была простая: в совместной жизни мы неизбежно причиняем боль близкому человеку и получаем боль в ответ. И так как это неизбежно, нужно получать от этого удовольствие, а по возможности - наслаждение.

ПСИХОАНАЛИТИК: Садо-мазохистические союзы не редкость, и в них жертва и палач часто меняются местами. Хотя по моим наблюдениям одни все же больше склонны к садизму, а другие к мазохизму. Поэтому можно говорить о садо-мазохистах и мазо-садистах. В умеренных дозах все это – неизбежная приспособительная реакция к боли, которую мы получаем от окружающих и особенно от близких людей. Но в неумеренных формах и садизм, и мазохизм – это зло, ибо они разрушают нашу способность приспосабливаться к миру.

ФИЛОСОФ: И самое главное – развивать свою личность.

ПИСАТЕЛЬ: Не могу согласиться с Вами. Садизм и мазохизм в любых формах и пределах разрушительны для души человека и его духа. Именно садизм и мазохизм являются первопричиной насилия, жестокости, страдания, несвободы.

ПСИХОАНАЛИТИК: Не кажется ли Вам, что Вы оторваны от жизни и витаете в каком-то идеальном мире?

ПИСАТЕЛЬ: В таком случае Вы находитесь в подземельях человеческой души и выдаете их за человеческий мир. Садизм и мазохизм – это демонические состояния, где, когда и как они не проявлялись бы.

ПСИХОАНАЛИТИК: Реальность человеческой жизни такова, что в ней есть и подземелья, и вершины. И без того, что происходит в подземельях, не было бы вершин. Более того, вершинные духовные энергии имеют свои корни в глубинных энергиях подземелья души.

ПИСАТЕЛЬ: Если все было бы так, как Вы говорите, в мире царствовало бы зло.

ПСИХОАНАЛИТИК: Почему же?

ПИСАТЕЛЬ: Для меня ситуация, в которой высшее проявляется и контролируется низшим, есть зло. Это некий вселенский садо-мазохизм…

ФИЛОСОФ: В человеке, безусловно, есть и высшая, и низшая энергии. Другое дело, что это разные энергии. Каждая из них относительно автономна. Низшую я назвал бы энергией секса, высшую – энергией эроса. Садизм и мазохизм относительно безопасны в сексе и абсолютно разрушительны в эросе.

ПСИХОАНАЛИТИК: Что Вы понимаете под эросом?

ФИЛОСОФ: Духовно-душевное единство личности, а также взаимодействие с другой личностью на уровне духа и души. Садо-мазохизм на уровне эроса – это глубинное, субстанциальное зло в человеческом мире.

ПИСАТЕЛЬ: Что же противостоит этому садо-мазохизму на уровне эроса?

ФИЛОСОФ: Любовь. Точнее, единство любви и свободы. Ибо подлинная любовь никогда не противоречит свободе.

ПИСАТЕЛЬ: Давайте обсудим вот какую проблему: есть ли добрые и злые люди по своей природе? Или все люди морально нейтральны и лишь в результате морального выбора становятся ситуативно добрыми или злыми – в зависимости от своих поступков?

ФИЛОСОФ: Существует две полярные точки зрения, с позиций которых можно ответить на Ваш вопрос. С позиций материалистического мировоззрения, люди являются не добрыми и не злыми, а нейтральными. Добрые и злые поступки являются результатом воспитания и воздействия среды в детские и подростковые годы.

С позиций идеалистической точки зрения, добро и зло обусловлены потусторонними, трансцендентными силами. Выше мы уже говорили о том, что в религиозном сознании эти силы, как правило, персонифицированы. Добро олицетворяется Богом, зло – его противником – Сатаной. В этой парадигме добрыми или злыми люди становятся под воздействием божественных или демонических сил.

ПИСАТЕЛЬ: Лично мне ближе вторая позиция. Но на какую бы из них мы не стали, все равно добрый или злой поступок человека будет результатом его свободного выбора.

ФИЛОСОФ: Тут есть проблема. С позиций материализма свободный выбор обусловливается воспитанием, а значит – некой программой, которая ограничивает свободу. Точно такая же программа присутствует, если мы становимся на точку зрения религиозно-идеалистическую – на этот раз в виде воздействия добрых или злых потусторонних сил.

ПИСАТЕЛЬ: И все-таки, несмотря на это, каждый человек несет ответственность за свой выбор. Это означает, что добрых или злых людей по своей природе не бывает. Мы не рождаемся добрыми или злыми, мы ими становимся.

ПСИХОАНАЛИТИК: То, что Вы говорите, очень важно – каждый из нас должен не обвинять себя и других по поводу недостаточной доброты или излишней злости, а понять их причины. Часто – это психологические травмы и комплексы, которые возникли на их основе. Осознание собственных психологических травм и комплексов – важнейший шаг на пути избавления от зла, которое мы можем причинить окружающим и самим себе.

Но есть и другая проблема: как быть с врожденными дефектами психики? Например, у человека наследственная психическая болезнь и он проявляет деструктивное поведение.

ПИСАТЕЛЬ: Возможно, я ошибаюсь, но думаю, что личность способна преодолеть любое негативное воздействие, в том числе и собственной физиологии. Очень важно не опускать руки, а заниматься творчеством, пытаясь в нем преодолеть свои проблемы и конфликты.

ФИЛОСОФ: Не могу не согласиться с Вами. Но это означает, что мы выходим за пределы крайности материализма и идеализма. Возникает третья точка зрения, которую я определяю как персонализм. Согласно этой точке зрения, человеческая личность не может быть однозначно детерминирована ни потусторонними силами, ни социальным окружением. Личность субстанциальна – она первопричина своих поступков – как добрых, так и злых.

Это означает, что, совершая некую цепочку поступков на пути добра и зла, личность может обретать природу добра или зла.

Именно так мы можем объяснить существование как просветленных личностей – святых, героев и гениев, так и личностей маниакальных – серийных убийц, террористов, тоталитарных вождей. Однако моральная природа не является абсолютной и определяется внутренне, а не извне. В любой момент личность может изменить свою злую природу – это всегда в ее власти. И это, как правило, происходит через катарсическое переживание – переживание, связанное с личной трагедией и раскаянием, которое приносит очищение.

ПСИХОАНАЛИТИК: Остается только добавить, что внутреннее очищение – очень сложный и неоднозначный путь. Иногда его можно пройти самостоятельно, иногда с другом, а порой может помочь лишь специалист.

ПИСАТЕЛЬ: Но таким специалистом может быть не только психоаналитик, но и священник , и автор книги, которая вдруг заставит задуматься…

Нужно ли на зло отвечать злом? Многие отвечают «да», подразумевая, что в противном случае их посчитают слабыми, жертвами и впоследствии зло, направленное против них, станет еще сильнее. При этом они находят поддержку в ветхозаветном изречении «око за око, зуб за зуб».

Такая позиция основана на осознанной или бессознательной установке, что добро, в отличие от зла, есть не сила, а слабость.

Так что такое добро – сила или слабость? Во всех языческих мифологиях и религиях силы добра если и не превышают сил зла, то, во всяком случае, равнозначны им. В иудаизме и исламе Бог как олицетворение Добра однозначно доминирует над своим противником, выражающим Зло.

В христианстве и Бог-Отец, и Бог-Сын, и Бог как Святой Дух сильнее любых проявлений зла в мире. Отсюда христианский принцип, обращенный к человеку: «возлюби врага своего», который в ряде этических систем получил название: «непротивление злу насилием». Отказ от насилия трактуется как высшая сила добра.

Откуда же установка, что добро – это слабость? Вероятно, она исходит из каждодневной практики: отказ от мести и насилия, прощение и милосердие далеко не всегда оцениваются людьми, причиняющими нам неприятности. И мы вновь и вновь приходим к выводу: «непротивление злу насилием» хорошо для теории, а не для жизни. А известная фраза поэта о «добре с кулаками», напротив, кажется более реалистическим принципом жизни.

Вместе с тем каждодневная практика говорит нам и о том, что раздутый конфликт может развиваться до бесконечности, уничтожая спокойствие, здоровье, а то и жизнь обоих носителей конфликта.

Это особенно трагично, если речь идет о близких людях, которые, отвечая злом на зло, месяцами не разговаривают или наоборот скандалят. А затем дело доходит и до суда…

Возможно, вся проблема в том, что внешние конфликты человека очень часто порождаются внутренними, а он не хочет замечать этого. В результате человек мстит тому, кто вступил с ним в конфликт, а на деле нужно разобраться в себе. И даже если месть является удачной, ее реализация может замыкать человека во внутреннем одиночестве и отчуждении от мира. Вспомним графа Монте-Кристо из одноименного романа Александра Дюма… К тому же месть неизбежно вызывает ответное мщение, втягивая туда все новых людей, далеких от изначального конфликта, и порождая такие бесчеловечные явления, как кровная вражда и кровная месть. Вспомним вражду двух семей, породившую трагедию Ромео и Джульетты…

Итак, может подлинная сила добра в том, чтобы за любым внешним конфликтом, который происходит с нами, увидеть внутренний и отказаться от «добра с кулаками», обратившись к изменению себя?

При всей соблазнительности такого решения, пожалуй, стоит сказать «нет». Человеческая жизнь во всей ее полноте и противоречивости заставляет искать золотую середину между «непротивлением злу насилием» и «добром с кулаками».

Осознавая любой конфликт с внешним миром, который воспринимается как зло, необходимо проанализировать, насколько ты сам повинен в нем. Однако всегда нужно видеть ту черту, за которой необходимо четко и однозначно отстоять свое достоинство, любовь и свободу. Естественно, для этого нужна каждодневная мудрость, а не раз и навсегда данная моральная формула.

В проявлении такой мудрости и состоит подлинная сила добра. Это актуально и для личной жизни, и для жизни общества, особенно в сфере политики.

В предыдущем параграфе мы показали непродуктивность мести в борьбе со злом, ее губительный характер для самого мстителя.

Но как быть, если нереализованная месть разрушает изнутри, не дает жить и действовать?

В большинстве мучительных ситуаций нереализованной мести помогает спокойное осознание собственной гордыни, которая толкает нас к противостоянию с другой личностью и миром вообще, а также психологические причины этой гордыни, которая, как правило, основывается на болезненной жалости к себе.

Христианская культура в этих случаях предлагает покаяние и прощение – как своего недруга, так и себя самого – за ту самую гордыню.

При этом всегда нужно помнить, что справедливая кара и месть совершенно разные вещи. Месть всегда основана лишь на переживаниях и эмоциях, справедливая кара – на разуме и законах.

Какие проявления добра и зла специфичны для нашего современника? Не утрачивается ли у него переживание добра и зла?

Для современного человека самоочевидным является понимание добра как свободы, любви, здоровья. Экзистенциально-психологические оттенки добра выражаются в таких состояниях, как радость, полнота жизни, счастье.

Самоочевидными проявлениями зла в мире современных людей можно назвать внутреннее одиночество и отчуждение, проявляющиеся в невротическом и маниакальном поведении: бесчеловечном отношении к живой природе, терроризме, войнах.

Спецификой нашего времени является то, что все больше осознаются психологические корни добрых и злых поступков, что порождает не абстрактную толерантность к оппоненту, а глубинное понимание причин его поведения и позиции.

Задачей любого интеллигентного человека является проведение этих принципов в жизнь. В условиях многообразия локальных политических и военных конфликтов в мире и наличия оружия массового поражения это жизненно необходимо для выживания человечества.

ЛИТЕРАТУРА К ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ

СМЫСЛ  ЖИЗНИ,

СТРАХ СМЕРТИ

И ВЕРА В БЕССМЕРТИЕ

§ 48

Ландшафт проблемы

Рано или поздно каждый из нас задает себе вопрос о смысле жизни. Чаще всего этот вопрос порождают трагические события  - утрата близких, измена, переживание внутреннего одиночества…  С другой стороны, человек может выходить к этому вопросу, когда его не устраивает обыденность с ее монотонностью и скукой. В результате этих причин человек начинает задумываться о своей миссии и своем назначении.

Так в чем же смысл жизни? Может быть, он в самой жизни? Или этот смысл  - в чем-то выходящем за пределы жизни? Как с вопросом о смысле жизни связан вопрос о смысле смерти? Как на переживание смысла жизни влияет страх смерти и вера в бессмертие?  

§ 49

Проблема смысла жизни

 на Востоке и Западе

ФИЛОСОФ: В истории этических учений вопрос о смысле жизни – это вопрос о значимости присутствия человека в мире, учитывая  конечность человеческого существования. Причем на Востоке проблема смысла жизни  никогда не была такой обостренной, как на Западе.

ПСИХОАНАЛИТИК: Почему же?

ФИЛОСОФ: Восточный человек воспринимает свою жизнь и ее смысл в контексте жизни всеобщего – природы, рода, общества. Лишь в западной культуре, начиная с Античности, ставится вопрос о  жизни уникальной личности, которая может вступать в противоречие с обществом, и о смысле жизни этой личности. Поэтому западная философия уделяет вопросу смысла жизни больше внимания, чем восточная.

ПСИХОАНАЛИТИК: Неужели в даосизме достижение Дао как глубинной внутренней гармонии и гармонии с миром не является смыслом жизни каждого человека?

ФИЛОСОФ:  И да, и нет. Достижение Дао - смысл жизни каждого человека именно потому, что  это смысл жизни человека вообще. На Западе же ставится вопрос об уникальном смысле жизни, который каждый выбирает индивидуально.

ПСИХОАНАЛИТИК: Может, это связано с патриархальностью того же даосизма и конфуцианства? А это коренится в специфике восточной семьи, где каждая личность  находится под контролем отца?

ФИЛОСОФ: Думаю, в западной семье не меньше патриархальности и контроля родителей. Другое дело, что, несмотря на целый ряд исключений,  на Востоке личность ценится значительно меньше, чем на Западе. Различия в понимании смысла жизни на Востоке и Западе укоренены в мировоззренческих установках, рожденных ментально-религиозным и культурным своеобразием этих регионов.

ПИСАТЕЛЬ: И все же нельзя говорить, что западная философия уделяет вопросу смысла жизни больше внимания, чем восточная. Внимание одинаковое,  понимание разное.

ФИЛОСОФ: Не могу согласиться с Вами, коллега. Проблема смысла жизни – это проблема смысла индивидуальной жизни, проблема смысла жизни личности. На Востоке вопрос о смысле жизни человека растворяется в вопросе о смысле жизни человечества, более того, в вопросе о смысле бытия мира. Именно это и приводит к тому, что  в философии Запада чаще звучит сама постановка вопроса о смысле жизни.

ПИСАТЕЛЬ: Давайте все-таки признаем, что вы говорите с позиций европоцентризма или, иначе говоря, западоцентризма. Оба эти “изма” стоит преодолевать…

ФИЛОСОФ: Каждый из нас невольно исходит из особенностей того культурного региона, в котором произошло его становление. Это невозможно выкорчевать из глубин Я. Другое дело, что нужно быть открытым к проявлениям других культур. Возможно, в этом – важнейшая составляющая реализации смысла жизни  современного человека.

§ 50

Тенденции осознания смысла жизни

 в истории европейской философии

В истории европейской философии проблема смысла жизни решается по-разному – в зависимости от различия понимания человека и мира.

Для Сократа смысл жизни - в непрерывном познании, причем не столько внешнего мира, сколько самого себя. В философии  Платона смысл жизни трактуется как  постижение своей подлинной идеальной природы,  способность совершить прорыв от мира тленных вещей к миру бессмертных идей.

Средневековая христианская философия трактует смысл жизни человека как преодоление его греховной природы. Для  философии романского Возрождения смысл жизни – в творчестве, дающем бессмертие в произведениях, а для германского Возрождения – в деятельной  вере в Абсолют и собственное спасение, которая актуализирует все возможности человека.

Философия Нового времени возрождает понимание смысла жизни через познание, причем речь идет именно о теоретическом познании. Такое понимание смысла жизни достигает своего максимума и завершенности в немецкой классической философии.

В философских размышлениях Гете встречаем идею о смысле жизни в преодолении пределов собственной ограниченности и универсализации личности. Такой смысл жизни реализуется на пути преодоления инфернальных искушений и освобождения от одиночества духовного становления.

Для Серена Кьеркегора смысл жизни – в возможности пройти путь от эстетической и этической к религиозной ступени постижения Бога и мира в человеческом бытии. Кьеркегор считает, что для этого необходимо осознать как конструктивный, так и деструктивный смысл страха и отчаяния. И роль этих состояний – в обретении веры.

В философии Фридриха Ницше смысл жизни человека – в преодолении себя на пути обретения качеств Сверхчеловека. Это означает, что человек, ведущий осмысленное существование,  должен отсечь все остальные стремления, кроме воли к власти над собой и миром.

В марксизме смысл жизни трактуется как преобразование мира на пути обретения коммунизма как общественного строя, в котором преодолено отчуждение человека.

Для Фрейда смысл жизни – в обретении полноты жизни на основе освобождения от психологических травм и сублимации подавленной сексуальности, что означает избавление от глубинных комплексов в сфере бессознательного.

В атеистическом экзистенциализме смысл жизни – в выходе за пределы обыденности и мужестве быть, несмотря на  абсурдность мира. В религиозном экзистенциализме смысл жизни обретается как единство экзистенции (человеческого) и трансценденции (Божественного) на уровне переживания. В  персонализме такое понимание смысла жизни дополняется идеей онтологического слияния Божественного и человеческого, выраженной в идее Богочеловека и Богочеловечества – реальностей, рожденных  сотворчеством человека и Бога.

§ 51

Смысл жизни

 в славянской философии

Есть ряд славянских мыслителей, в творчестве которых идеи персонализма развились наиболее полно.

Прежде всего это Николай Бердяев – всемирно известный славянский философ первой половины ХХ века. Он связывает поиск истины с поиском смысла жизни и заявляет, что здесь совпадают процесс и результат. “Искание истины  есть в известном смысле  и нахождение истины, такого рода обращение к смыслу жизни есть проникновение смыслом” (Бердяев Н. Самопознание. – М., 1991. – С. 86). 

 Философ находит свой уникальный смысл жизни  в творчестве.  Отстаивая идею о том, что человек создан по образу и подобию Бога,  Бердяев говорит, что человек призван дать творческий ответ своему Создателю. Он настаивает на том, что человек, отрицающий  возможность быть творцом, грешит, ибо не выполняет своего предназначения. Его назначение  -  собственный творческий  акт  как ответ на акт своего сотворения Божеством.

Поиск смысла жизни для Бердяева – это процесс, противостоящий обыденности. “Искание истины и смысла я противоположил обыденности, бессмысленной действительности” (Бердяев Н. Самопознание. – М., 1991. – С. 85). 

 Глубоко разработанную концепцию смысла жизни мы встречаем еще у одного славянского мыслителя ХХ века Семена Франка.  Рассуждая о смысле жизни, Франк констатирует, что для большинства “вопрос о смысле жизни имеет всегда относительное значение, он предполагает “смысл” для чего-нибудь, целесообразность при достижении определенной цели”. (Франк С. Смысл жизни. –  М., 2004. – С. 41).  Для человека в обыденности “жизнь же в целом  никакой цели не имеет, и потому о “смысле”  ее нельзя ставить вопроса”. (Франк С. Смысл жизни. –  М., 2004. – С. 41). Но это вызывает глубинный протест в глубине души у каждого из нас. “Как ни убедительно на первый взгляд это рассуждение, против него… инстинктивно протестует наше сердце, мы чувствуем, что вопрос о смысле жизни сам по себе совсем не бессмысленный вопрос”  (Франк С. Смысл жизни. –  М., 2004. – С. 41).

Для Франка смысл человеческой жизни реализуется не во времени, а в Вечности.  Философ пишет: “Смысл жизни – в ее утвержденности в вечном, он осуществляется, когда в нас и вокруг нас проступает вечное начало, он требует погружение жизни в это вечное начало. Лишь поскольку наша жизнь и наш труд соприкасается с вечным, живет в нем, проникается им, мы можем рассчитывать вообще на достижение смысла жизни”  (Франк С. Смысл жизни. –  М., 2004. – С. 135).

§ 52

Смысл жизни в обыденности,

предельном и запредельном бытии человека

ПИСАТЕЛЬ: Порой можно услышать, что смысл жизни – в самой жизни. Лично у меня всегда был протест против такого понимания смысла жизни.

ФИЛОСОФ: Думаю, что это изречение отчасти справедливо. Другое дело, что оно касается лишь обыденной жизни. В обыденности человек видит смысл в самой жизни, ибо для него главными ценностями являются сохранение своего здоровья и продолжение рода.

ПИСАТЕЛЬ: Вы говорите о биологической жизни. А как быть с жизнью духовной? Может, стоит сказать, что смысл жизни – в духовной жизни?

ФИЛОСОФ: Во-первых, когда речь идет об обыденности, пожалуй, нельзя говорить, что она зациклена исключительно на биологическом измерении жизни. В обыденном бытии  проявляется и душевная жизнь. Так что смыслом обыденности есть и биологическая, и душевная жизнь.

А во-вторых, духовная жизнь не может быть смыслом жизни вообще. Это смысл жизни в предельном бытии, в которое человек устремляется под воздействием воли к власти и воли к познанию и творчеству. Они становятся для него высшими ценностями.

ПИСАТЕЛЬ: Воля к власти часто порождает антидуховную жизнь.

ФИЛОСОФ: Как порой и воля к познанию и творчеству. Вы же не станете спорить, что некоторые писатели, художники, режиссеры создают духовно разрушительные произведения, а ученые часто занимаются исследованиями, понимая, что они будут опасны для человечества.  Все дело в том, что отчуждение от душевности превращает духовную жизнь в антидуховную, извращая ее смысл.

Думаю, что подлинный смысл жизни – в гармонии телесной, душевной и духовной жизни.

ПИСАТЕЛЬ: Наверное,  такая гармония есть нечто большее, чем жизнь.

ФИЛОСОФ: Да, это уже Бытие. Его можно назвать запредельным бытием человека, рождаемым волей к свободе и любви. Смысл жизни каждого из нас – в  возможности пройти путь от обыденного бытия к запредельному.

§ 53

Нужно ли включать понятие “телесная жизнь”

в определение смысла человеческой жизни?

ПСИХОАНАЛИТИК: Только что смысл жизни человека   был определен как единение телесной, душевной и духовной жизни, что достигается в неком возвышенном запредельном бытии. Я могу признать это  при условии, что мы не будем воспринимать телесную жизнь падчерицей в гармонии телесной, душевной и духовной жизни; тогда это будет действительно гармония. Подавление телесной жизни и отрицание ее смысла в конце концов приводит к подавлению духовной и душевной жизни и переживанию их абсурдности.

 ПИСАТЕЛЬ: Я бы не стал переоценивать значение телесной жизни в понимании смысла жизни вообще. Более того, в определении смысла человеческой жизни я бы вообще не стал  употреблять понятие “телесная жизнь”. Согласитесь, телесная жизнь не нуждается в дополнительном осмысливании, она совершается сама собой, инстинктивно, без усилий сознания. Тогда как духовная и душевная жизнь - всегда результат сознательной  работы по самопреодолению. Именно поэтому духовность и душевность можно считать подлинным смыслом человеческой жизни.

ФИЛОСОФ: Все же стоит сохранить словосочетание “телесная жизнь” в определении смысла жизни. Ибо всегда найдутся люди, у которых возникнет искушение отрицать телесную жизнь, если мы заявим, что смыслом жизни является исключительно духовная и душевная жизнь. Хотя я согласился бы и с тем, что в определении смысла человеческой жизни необходим  акцент на жизни духовной и душевной.

§ 54

Является ли смыслом жизни человека

общественная жизнь?

ПСИХОАНАЛИТИК: Давайте вспомним, что человек – существо общественное. Не является ли смыслом жизни человека общественная жизнь?

ПИСАТЕЛЬ: Думаю, что такое утверждение не является корректным. Общественная жизнь – нечто столь же естественное для человека, как и телесная, биологическая жизнь.

ПСИХОАНАЛИТИК: Простите, общественная жизнь человека, в отличие от его телесной жизни и бессознательно-инстинктивной жизни животных, требует значительно больших сознательных, я бы сказал, осмысленных  усилий.

ФИЛОСОФ: Действительно, общественная жизнь человека требует больших осмысленных  усилий. Однако эти усилия могут быть как моральными, так и антиморальными. Не стоит  забывать, что общественная жизнь выступает как добром, так и злом для человека. Она может быть очень разной - вплоть до самых бесчеловечных тоталитарных режимов. 

Кстати, утверждение о том, что общественная жизнь – смысл человеческой жизни, как раз и характерно для тоталитарных режимов, неважно, какая общественная ценность положена в их основу, – нация,  класс или даже человечество.

Понимание смысла жизни должно исходить из личности, реализующейся на пути  свободы, любви и внутренней  целостности, а общественная жизнь есть лишь средство для такой реализации.

Итак, подлинный смысл жизни – в гармонии телесной, душевной и духовной жизни личности, а также создании условий для такой гармонии в жизни общественной.

§ 55

Смысл жизни

и жизненные цели

Чем отличаются понятия “смысл жизни” и “цель жизни”?

Первое, что приходит в голову: целей может быть много – реализуется одна, возникает  вторая, третья и т.д.,  а смысл – один,  он намного глубже этих целей. Дальнейшее размышление позволяет осознать, что смысл – это цель целей, некий процесс, определяющий и пронизывающий все частные цели.

Без постановки и достижения целей, смысл не может быть осуществлен.  Получается, что цели и смысл – это целое, которое невозможно разделить. Иными словами, цели – это ступеньки на пути реализации смысла жизни. Ибо вне целей смысл жизни превращается в абстракцию, а цели вне смысла ведут в никуда. Сознательное движение от цели к цели на пути реализации смысла жизни может быть названо жизненной стратегией.

Например, молодой человек видит смысл жизни в творчестве. Но для этого ему нужно выбрать конкретный вид творчества. Допустим, он остановился на профессии  режиссера кино. В результате возникает фундаментальная цель: стать режиссером.

Чтобы реализовать эту общую цель,  нужно реализовать жизненную стратегию в виде последовательного достижения частных целей: во-первых, закончить учебное заведение, где ему дадут  необходимые умения и навыки работы в кино; во-вторых,  найти свою команду,  с которой он реализует творческие проекты; в-третьих, развить волевые и коммуникативные способности, необходимые для такой жизненной стратегии.

Без постановки и выполнения таких целей невозможно осуществление главного смысла жизни этого молодого человека.

С другой стороны, без осознания человеком своего уникального смысла никакие цели не будут иметь значения.  Таким образом, цели – это движущие силы смысла, а смысл – то, ради чего эти движущие силы действуют.

Говоря о целях, мы ставим вопрос: “Как?”, говоря о смысле: “Зачем?” и “Во имя чего?”.

Если человек называет цель  смыслом, то достижение любой цели может стать для злом. Когда человек видит смысл жизни в том, чтобы стать режиссером, а не заниматься творчеством, то, получив искомый диплом и утвердившись в социально-профессиональном качестве, он войдет в состояние  депрессии: не к чему теперь стремиться; это неизбежно отразиться на результатах его деятельность.

Вместе с тем очень важно понимать, что творчество как смысл жизни не может до конца реализоваться лишь в профессии – оно должно войти и в саму жизнь…

§ 56

Смысл жизни и

смысл смерти

Можно допустить, что смысл жизни всегда связан со смыслом смерти. Большинство  людей не задумываются об этой связи, но она очевидна: в зависимости от того, видит ли человек смысл смерти, у него меняется представление и о смысле жизни – вплоть до переживания абсурдности жизни.

Но в чем может быть смысл смерти? Не является ли абсурдной сама постановка этого вопроса?

Вопрос о смысле смерти – это вопрос о том, что будет после смерти. По сути, вопрос о смысле смерти – это вопрос о личном бессмертии.

Но вопрос о смысле смерти может быть понят и как вопрос о значении смерти человека для оставшихся в живых. Тут мы сталкиваемся с проблемой героической смерти.

§ 57

Что такое

героическая смерть?

ФИЛОСОФ: Смерть как героическое самопожертвование делает ее осмысленной и придает смысл всей предшествующей жизни. Тогда смерть может трактоваться не как зло, а как высшее добро – подвиг. Помните фразу военных лет: “Пал смертью храбрых…” Такая героическая смерть, смерть осмысленная оставляет умершего в переживании и осмыслении оставшихся жить.

ПСИХОАНАЛИТИК: То, что Вы сказали, порождает много  вопросов. А если какой-то человек считает, что его самоубийство необходимо окружающим, ибо избавит их от проблем с ним? Для него эта смерть может выступать осмысленной, даже героической, но в подавляющем большинстве случаев самоубийство гасит смысл предшествующей жизни.

Если же речь идет о героической смерти как подвиге во имя некой страны и народа, то при изменении государственной идеологии может меняться и отношение к смерти того или иного героя. Ее могут объявить бессмысленной, а героя – фанатиком или мазохистом. Наиболее ярко это проявляется, когда мы говорим о террористах-смертниках…

ФИЛОСОФ: Согласен, что люди с различным мировоззрением могут по-разному отнестись к тому, что называется героической смертью. Хотя героическая смерть может быть воспринята и как нечто абсолютное. Героическая смерть в абсолютном смысле – это смерть не во имя идеологии, а во имя жизни. Например, смерть матери, защищающей детей, или юноши, отдавшего единственный парашют любимой девушке...

 ПСИХОАНАЛИТИК: С этим никто не будет спорить.  Однако не стоит настраивать людей на героическую смерть как обязательное условие обретения смысла жизни. Смысл жизни может реализоваться и вне жертвования жизнью.

§ 58

Страх смерти,

 его преодоление и его смысл

ПИСАТЕЛЬ: В чем причина страха смерти у человека? Можно ли считать, что здесь работает инстинкт самосохранения?

ФИЛОСОФ: Инстинкт самосохранения включается в экстремальных ситуациях и заставляет нас выжить любой  ценой. Это характерно и для человека, и для животного. Но в отличие от животного человек может испытывать страх смерти, когда нет непосредственной угрозы его жизни. Думаю, что такой страх смерти рожден двумя причинами: с одной стороны, он может быть результатом материалистического мировоззрения, а с другой – опасением не реализовать смысл своей жизни и не выполнить  жизненную миссию.

ПИСАТЕЛЬ: Мне вспоминается сцена из романа Джека Лондона “Морской волк”. Рафинированный интеллигент, писатель и философ Хэмфри Ван-Вейден после кораблекрушения попадает на судно, отправляющееся на промысел морских котиков. Самодур-капитан решает дать Хэмфри “урок жизни” и делает юнгой на своем корабле. При этом они ведут длительные философские беседы, в которых юнга предстает идеалистом, а капитан  – материалистом. 

Однажды на корабле случается конфликт между коком и юнгой. Конфликт достигает такой остроты, что они садятся напротив  и в буквальном смысле слова точат ножи друг на друга. За ними с ухмылками наблюдает вся команда. И капитан с издевкой спрашивает Хэмфри: “Вы же верите в бессмертие своей души, почему же так беспокоитесь за свою жизнь?” А он всем своим поведением отвечает, что  боится не смерти, а того, что не успеет осуществить предназначение…

Мы сейчас поставили интересную проблему о смысле страха смерти. Ее можно выразить в вопросе: когда нужно преодолевать страх смерти, а когда к нему стоит прислушаться?

ФИЛОСОФ: Страх смерти имеет вот какой главный смысл: он может углублять наше Я, заставляя думать о смысле жизни и смерти, о бессмертии. Но есть и бессмысленный страх смерти – иссушающее душу переживание собственной конечности. Во втором случае нужно всегда стремиться преодолевать страх смерти, в первом – его можно впустить в свою душу для того, чтобы страх породил веру.

ПИСАТЕЛЬ: Интересно, четкое представление о смысле жизни гарантирует избавление от разрушительного страха смерти?

ФИЛОСОФ: Думаю, одного представления о смысле жизни недостаточно. Необходимо еще представление о смысле смерти и бессмертии.

ПИСАТЕЛЬ: Итак, даже в своих конструктивных формах страх смерти не должен пребывать в душе, его нужно изменить, трансформировать. Страх смерти имеет смысл лишь тогда, когда  порождает веру в бессмертие.

ФИЛОСОФ: А также веру в творчество как смысл бессмертия.

ПСИХОАНАЛИТИК: Страх смерти порождает прежде всего желание жить. А это очень важно. Вера в бессмертие и творчество могут быть безжизненными – лишенными энергии желания. Страх смерти пробуждает вкус к жизни. И в этом его важнейший смысл.

ФИЛОСОФ: Но страх смерти способен и подавлять желания, ввергать человека в апатию и депрессию. Без веры  в смысл жизни и смерти, веры в  бессмертие страх смерти всегда будет разрушать желание жить.

ПИСАТЕЛЬ: А я хотел бы соединить обе позиции и сделать итоговый вывод: страх смерти имеет смысл лишь тогда, когда  порождает не только веру в бессмертие, но и желание жить.

ФИЛОСОФ: Замечательные слова. Я бы только добавил в конце: “жить осмысленно”.

§ 59

Может ли вера в бессмертие

уводить от жизни?

ПСИХОАНАЛИТИК: И все же давайте констатируем: вера в бессмертие может уводить человека от жизни в ее конкретной насыщенности и полноте. Веря в бессмертие, некоторые растрачивают жизнь по пустякам. Вся проблема в том, что человек с такой верой  живет не настоящим, а будущим.

ФИЛОСОФ: Я скажу даже больше: веря в бессмертие, человек живет вечным. Но именно это наполняет смыслом  и полнотой его прошлое, настоящее и будущее.

ПСИХОАНАЛИТИК: Не кажется ли Вам, что живя вечным, человек часто забывает о близких и о себе самом? Он утрачиваем чувство реальности. И жизнь становится лишь призраком жизни.

ФИЛОСОФ: Я думаю, что есть разные проявления веры в бессмертие. Если человек верит, что после смерти растворится внутри авторитарного божества, а его земная жизнь есть лишь следование запретам, то такая вера действительно превращает жизнь в призрак жизни. Однако если вера в бессмертие означает веру в бытие личности за пределами смерти во всей полноте творческого своеобразия, то это только усиливает вкус к жизни и насыщает ее новыми красками. 

§ 60

Об основании и смысле

 веры в бессмертие души

Можно ли доказать, что за верой в бессмертие есть некое реальное основание?

Вероятно любые доказательства, основанные на эмпирическом опыте, будут бессильны. Основание веры в бессмертие - наш экзистенциальный опыт – опыт из глубин  души, который рождает любую веру. 

Хотелось бы  привести фрагмент из романа Джека Лондона “Морской волк”, который показывает, что материалист и идеалист неспособны подействовать друг на друга рациональными аргументами:

“ - Кстати, верите ли вы в бессмертие души?

При этом вопросе веки его лениво приподнялись, и мне показалось,  что

отдернулась какая-то завеса, и я на мгновение заглянул в  его  душу. 

- Я читаю бессмертие в ваших глазах, - отвечал я.

- Вы, я полагаю, хотите сказать, что видите в них нечто живое. Но это

живое не будет жить вечно.

- Я читаю в них значительно больше, - смело продолжал я.

- Ну да - сознание. Сознание, постижение жизни. Но не больше, не бес-

конечность жизни.

Он мыслил ясно и хорошо выражал свои мысли. Не без любопытства  огля-

дев меня, он отвернулся и устремил взор на свинцовое море. Глаза его по-

темнели, и у рта обозначились резкие, суровые линии. Он явно был  мрачно

настроен.

- А какой в этом смысл? - отрывисто спросил он, снова повернувшись ко

мне. - Если я наделен бессмертием, то зачем?

Я молчал. Как мог я объяснить этому человеку свой идеализм? Как пере-

дать словами что-то неопределенное, похожее на музыку,  которую  слышишь

во сне? Нечто вполне убедительное для меня, но не поддающееся  определе-

нию...”

Очень показательный  диалог: здесь сталкиваются люди с двумя разными способами переживания мира и себя в мире. Для одного бессмертие души лишено смысла,  для другого – это высший смысл. 

Чтобы диалог между материалистом и идеалистом был продуктивным, необходима общность переживания. А это в свою очередь возможно лишь при наличии третьего  способа переживания и познания мира, а также себя в мире, который способен подняться как над материализмом, так и над идеализмом.

Что это за третий способ? Прежде чем ответить на этот вопрос, ответим на другой: “Насколько всеобщей является вера в бессмертие?”

§ 61

Все ли верят в бессмертие?

ФИЛОСОФ: Я уверен, что каждый из нас имеет свою веру в бессмертие, даже материалисты. Более того, для них бессмертие выступает высшей ценностью, а значит  -  добром.

ПСИХОАНАЛИТИК: Что Вы имеете в виду?

ФИЛОСОФ: Любой материалист бессознательно воспринимает свое бессмертие в детях и произведениях, иными словами в памяти потомков. Для очень многих материалистов это и есть  смысл жизни и смысл смерти.

ПИСАТЕЛЬ: Тогда как идеалисты настаивают на бессмертии индивидуальной души, которая существует после смерти вне и независимо от памяти в ней. Спасение этой души для посмертного бытия, ее развитие – главная ценность идеалиста и высшее добро для него.

ФИЛОСОФ: Две эти крайние точки зрения могут быть соединены в третьей, синтезирующей их. Показательны слова Артура Шопенгауэра, сказанные более ста пятидесяти лет назад: «…в Европе мнения человека - и часто даже одного и того же человека - сплошь да рядом продолжают колебаться между пониманием смерти как абсолютного уничтожения и уверенностью в нашем полном бессмертии с ног до головы. И тот, и другой взгляд одинаково неверны; но для нас важно не столько найти правильную средину между ними, сколько подняться на более высокую точку зрения, с которой подобные взгляды рушились бы сами собой”.

Точка зрения, разрешающая противоречие материализма и идеализма, – это  персонализм. Персоналист принимает и весьма условное бессмертие в памяти других, и бессмертие души и духа человека во всем их своеобразии и полноте независимо от памяти. Важно и то, что в  персонализме речь идет не о бессмертии души, а о бессмертии личности – бессмертии творчески-духовного своеобразия человека, делающим его единым с Абсолютом. 

ПСИХОАНАЛИТИК: Не означает ли это, что для персоналиста личность после его смерти все же растворяется в Абсолюте, утрачивая  свою неповторимость?  А раз так, то человеческая жизнь есть лишь преддверие к подобному растворению, а потому – нечто бессмысленное и ненужное…

 ФИЛОСОФ: Думаю, это не так. Единство личности и Абсолюта не предполагает растворение личности в Абсолюте. Для персоналиста личность сама является полноценной частью Абсолюта. Поэтому личность творчески  развивается, обогащая Абсолют и в пределах  земной жизни, и за ее пределами. При этом важнейшим этическим императивом персонализма является признание присутствия Абсолюта в любой другой личности, а потому  ее права на творческую жизнь и творческое бессмертие.

§ 62

Почему существуют

разные варианты веры в бессмертие?

ПИСАТЕЛЬ: Выше мы прояснили, что основанием веры в бессмертие является наш экзистенциальный опыт – глубинный опыт души.  Но с чем связано различие такого опыта? Почему одни являются материалистами, другие идеалистами, а третьи – персоналистами?

ФИЛОСОФ: Давайте начнем с материалистов. Материалисты – это люди, которым нужны факты и доказательства существования души и ее бессмертия. Если факты отсутствуют, принять реальность подобных явлений они не в состоянии.  С другой стороны, материалисты верят, что материя бессмертна. Как объяснить это?

Экзистенциальный опыт, рождающий отрицание материалистом индивидуального бессмертия, может развиться под воздействием социального окружения – прежде всего семьи родителей-материалистов либо в результате глубинной психологической травмы. Например, этот опыт может стать результатом неразделенной любви и одиночества, которое  приводит человека к бессознательному отрицанию одиночества в Вечности…

ПСИХОАНАЛИТИК: Опыт, формирующий идеалиста с верой в индивидуальное бессмертие, бессмертие души, также может возникнуть в результате воздействия социального окружения и специфических психологических травм – скорее  всего на почве недостаточного внимания родителей, рождающих чувство фундаментальной незащищенности. В качестве суперкомпенсации создается образ Абсолютного Отца.

Поэтому я не стал бы трактовать материализм как абсолютное зло, а идеализм как абсолютное добро. В своих крайних формах оба этих мировоззрения свидетельствуют об инфантильности человека.

 ПИСАТЕЛЬ:  Идеализм основан на том, что человек не одинок, сотворен по образу и подобию Бога и после смерти имеет шанс  соединиться со своим Создателем. В чем же здесь инфантильность?

ПСИХОАНАЛИТИК: Человек с идеалистическим мировоззрением в его догматически-религиозных формах подсознательно уходит от ответственности,  подчиняясь Божеству и растворяясь в нем. Некоторые подчиняются даже не Божеству, а Церкви или общине, становясь фанатиками. На этой основе  ими могут очень эффективно манипулировать, особенно используя страх перед посмертным наказанием Божества, которого воспринимают как карающего Авторитарного Отца…

ФИЛОСОФ: Думаю, что персоналистическое мировоззрение позволяет  избавиться и от этого страха, и от страха небытия. Такое мировоззрение  порождается экзистенциальным опытом,  основанным на творческом развитии личности, приводящим к взаимной любви и сотворчеству. На этой основе развивается вера в бессмертие личностного начала во всем его духовном и душевном своеобразии и полноте, а Абсолют воспринимается не только как Абсолютная Личность, но и как единство всех личностей в любви, не отрицающее свободу каждой из них. Такое единство я назвал бы и смыслом жизни, и смыслом бессмертия.

ПСИХОАНАЛИТИК: Звучит красиво, но не слишком ли утопическая получается картина? Выходит, что человек с персоналистическим мировоззрением – это идеальное существо, избежавшее психологических травм?

ФИЛОСОФ: Думаю, что персоналистическое мировоззрение – результат преодоления психологических травм, а не их отсутствия. С другой стороны, мне пришло в голову, что не нужно переоценивать роль психологических травм в их воздействии на мировоззрение. Мировоззрение – это прежде всего результат  духовного усилия человека, поднимающегося над фатализмом социального окружения и психологических  травм.

§ 63

Итоги

1.      Вопрос о смысле жизни – это вопрос о значимости присутствия человека в мире, учитывая  конечность его существования.

2.      Понимание смысла жизни должно исходить из личности, реализующейся на пути  свободы, любви и внутренней  целостности, а общественная жизнь есть лишь средство для такой реализации.

Поэтому смысл жизни личности – в гармонии телесной, душевной и духовной жизни личности, а также создании условий для такой гармонии в жизни общественной.

3.      Смысл жизни связан со смыслом смерти. В зависимости от того, видит ли человек смысл смерти, у него меняется представление и о смысле жизни.

4.      Страх смерти имеет смысл лишь тогда, когда  порождает не только веру в бессмертие, но и желание жить, причем жить осмысленно.

5.      Основание веры в бессмертие - наш экзистенциальный опыт – опыт из глубин  души, который рождает любую веру. 

6.      Вера в бессмертие существует в пределах любого мировоззрения – как религиозного, так и светского.

Можно условно выделить три основные парадигмы бессмертия, (которые одновременно могут быть названы и смысложизненными стратегиями): материалистическую, идеалистическую и персоналистическую.

Материалисты  понимают бессмертие в продлении себя в детях и создании культуры – в памяти потомков, что заставляет их жить так, чтобы эта память была доброй.

Идеалисты уверены, что бессмертие существует как бессмертие души – бессмертие самосознания, это приводит их к жизни во имя спасения души – выполнения этических императивов, как правило, религиозных.

Персоналисты принимают и бессмертие в памяти других, и бессмертие души и духа человека во всем их своеобразии независимо от памяти потомков, что  порождает понимание бессмертия личности и приводит к жизни во имя творческой актуализации  себя и мира на пути единства свободы и любви.

Все эти образы бессмертия являются этическими императивами, на которых строятся представления о смысле жизни и сама жизнь.

Поэтому, невзирая на ощущение, что крайности материализма и идеализма преодолеваются в персонализме, необходимо толерантное отношение друг к другу представителей всех мировоззрений – ведь основания каждого из них покоятся на уникальности переживания жизни и вере. 

Как бы Вы истолковали

эти высказывания?

«Смысл нельзя дать, его нужно найти».

В. Франкл

«… Совесть – это орган смысла. Ее можно определить как способность обнаружить тот единственный и уникальный смысл, который кроется в любой ситуации».

В. Франкл

«Жизнь имеет смысл,

и этот смысл легко и просто осуществим

для каждого из нас – ибо Бог с нами, в нас…»

С. Франк

«Лишь поскольку наша жизнь и наш труд

соприкасается с вечным…,

мы можем рассчитывать вообще на достижение

смысла жизни». 

С. Франк

«Смысл не только должен, но и может быть найден,

и в поисках смысла человека направляет его совесть».

В. Франкл

«Каково то единственное, общее для всех людей дело,

которым осмысливается жизнь

и через участие в котором, следовательно,

впервые приобретает смысл и моя жизнь?»

С. Франк

«Страх смерти не что иное,

как оборотная сторона воли к жизни».

А. Шопенгауэр

«Человек больше всего на свете боится смерти не

только для собственной личности,

но  горько оплакивает и смерть своих родных;

причем несомненно, что он не скорбит эгоистически

о своей личной утрате, а горюет о великом несчастии,

которое постигло его близких». 

А. Шопенгауэр

«…Как в природе всякому

злу сопутствует средство к его исцелению

или, по крайней мере, некоторое возмещение,

так и та самая рефлексия,

которая повлекла за собою сознание

смерти, помогает нам создавать себе

такие метафизические воззрения,

которые утешают нас в этом

и которые не нужны и не доступны животному».

А. Шопенгауэр

«Все религии и философские системы

прежде всего представляют собою извлеченное

из недр мыслящего разума противоядие против нашего сознания о неизбежности смерти».

А. Шопенгауэр

«Едва ли люди стали бы

философствовать, если бы не было смерти».

А. Шопенгауэр

«Смысл смерти заключается в том,

что во времени невозможна Вечность…»

Н. Бердяев

«Жизнь благородна только потому, что в ней есть смерть,

есть конец, свидетельствующий о том, что человек

предназначен к другой, высшей жизни…»

Н. Бердяев

«Между жизнью во времени и жизнью в Вечности

лежит бездна, через которую переход возможен только лишь путем смерти, путем ужаса разрыва».

Н. Бердяев

«Осуществленная и достигшая

целостности личность бессмертна».

Н. Бердяев

«Активный дух переживает свою Вечность,

смерть для него существует лишь как внешний факт,

внутренне для него смерти не существует».

Н. Бердяев

ЛИТЕРАТУРА

К ЧЕТВЕРТОЙ ТЕМЕ

·     Арьес Ф. Человек перед лицом смерти. –  М., 1992.

·     Бердяев Н.А. О назначении человека. Опыт парадоксальной этики // О назначении человека. — М., 1993.

·     Бердяев Н.А. Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого // О назначении человека — М., 1993.

·     Бердяев Н.А. О самоубийстве. — М., 1992.

·     Малахов В.А. Сенс життя і ставлення до смерті // Етика. Курс лекцій. – К., 1995.

·     Малахов В.А. «Наука расставанья…». – М., 1992.

·     Крилова С. Безсмертя особистості: ілюзія чи реальність? – К., 1999.

·     Крылова С. Бессмертие // Хамитов Н., Крылова С. Философский словарь. Человек и мир. – К., 2006.

·     Франк С. Смысл жизни. – М., 2004.

·     Франкл В. Человек в поисках смысла. – М., 1990.

·     Хамитов Н., Крылова С. Смысл жизни // Хамитов Н., Крылова С. Философский словарь. Человек и мир. – К., 2006.

·     Хамитов Н. Смерть и бессмертие // Тайна мужского и женского: исцеляющие афоризмы. – К., 2002.

·     Хамитов Н. Смысл жизни // Афоризмы Силы: тайна красоты отношения к себе и другому. – М., Харьков, 2005.

·     Хамитов Н. Философия: Бытие. Человек. Мир. – К., 2006.

·     Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. – М., 1994.

·     Ясперс К. Философская вера // Ясперс К. Смысл и назначение истории. – М., 1991.